"Уильям Моррис. Повесть о Сверкающей Равнине " - читать интересную книгу автора

утесу, и с трудом взобрался на его вершину, и сверху оглядел землю: и
приметил, что между ним и горами, и, судя по всему, не так уж и далеко,
курится дым; но не увидел юноша ни дома, ни иного признака жилья
человеческого. И вот спустился он с утеса и повернулся спиною к морю, и
двинулся в сторону дыма, меча из ножен не извлекая и положив копье на
плечо. Труден и каменист оказался путь: три лощины миновал Халльблит в
предгорьях, и в каждой из них, узкой и пустынной, струился ручей, и убегал
к морю, и будь то лощина или хребет, но повсюду взгляд различал только
песок да камни, да чахлую траву, и ни следа человека или домашней скотины.
Так миновало четыре часа, однако недалеко продвинулся странник на
своем пути. И вот поднялся он на вершину скалистого гребня, и сверху
открылась глазам его широкая долина, по большей части поросшая травою, и
текла там река, и на дне долины, равно как и по склонам, паслись овцы,
коровы и кони. А у самой воды обнаружилось и жилье человеческое: просторные
хоромы, и вокруг дома поменьше, сложенные из камня.
Тут возрадовался Халльблит, и поспешно спустился по косогору, и
доспехи его бряцали по пути; и вскорости достиг подножия холма и долинной
травы, и оказался среди конского табуна, и прошел мимо пастуха и бывшей при
нем женщины. Оба мрачно воззрились на чужака, но тронуть не тронули. Хотя
отличались они сложением воистину великанским и видом весьма свирепым,
безобразными их бы никто не назвал; были они рыжеволосы, и кожа женщины
казалась белее сливок там, где не потемнела под палящим солнцем; оружия при
них Халльблит не приметил, только мужчина сжимал в руке стрекало.
И зашагал Халльблит мимо, и дошел до самого большого дома, до
помянутых хором: то было длинное приземистое строение, и взгляда не особо
радовало, ибо представляло собою просто нагромождение камней с
остроконечною крышей. Дверь оказалась низкой и тесной; пригнувшись,
Халльблит вошел внутрь, и слепящий блеск копья, что выставил юноша перед
собою, померк в полумраке залы, и улыбнулся юноша, и сказал себе так:
"Ежели нашелся бы кто поблизости с оружием в руке, не желающий впустить
меня живым, быстро закончилась бы повесть". Однако вошел юноша в залу
беспрепятственно, и встал у двери, и молвил:
- Доброго дня тому, кто здесь есть! Не поговорит ли кто с гостем?
Но никто не ответил ему, никто не поздоровался с пришлецом, и когда
глаза юноши привыкли к сумраку, огляделся он по сторонам, и ни души не
углядел ни на полу, ни на возвышении, ни у очага; и царило в зале
безмолвие, только потрескивали дрова в пламени, да крысы шуршали за
обшивкой стен.
По одну сторону залы рядком выстроились откидные кровати, и подумал
было Халльблит, что там могут обнаружиться люди; но поскольку никто не
приветствовал его, юноша не стал обыскивать постели, опасаясь ловушки, и
подумал про себя: "Останусь на открытом месте, и ежели найдется охотник со
мною переведаться, будь то друг или враг, пусть сам сюда идет!"
И принялся Халльблит расхаживать по зале взад и вперед, от кладовой
до возвышения, и доспехи его и оружие гремели и бряцали при каждом шаге.
Наконец показалось юноше, что слышит он тонкий и пронзительный брюзгливый
голос, который, однако же, черезчур низок для крысиного писка. И
остановился Халльблит, и замер, и молвил:
- Не заговорит ли кто с Халльблитом, чужаком и пришлецом в здешнем
Дворе?