"Уильям Моррис. Повесть о Сверкающей Равнине " - читать интересную книгу автора

утесов. Эта гавань, надо думать, могла приютить немало могучих кораблей,
однако сейчас стоял там только один корабль - с широким обводом, невеликих
размеров, но превосходно отделанный и в самый раз для выхода в море.
Тогда, времени зря не теряя, мужи сняли старца с носилок и внесли его
на борт, а Халльблит поднялся следом, словно так и надо. Воины уложили
Убеленного Сединами на полуюте под навесом из дорогой ткани, а затем
отправились восвояси тем же путем, каким пришли; Халльблит же присел рядом
со стариком, а тот обратился к нему и сказал так:
- Видишь, сынок, как легко нам двоим доплыть до земли, куда оба мы
стремимся? Но, сколь просто тебе поехать туда, куда мы едем, столь же
трудно оказалось бы для тебя отправиться в иные места. Скажу более: хотя
многие с Острова Выкупа жаждут проследовать тем же путем, никому это не
суждено до тех пор, покуда мир не состарится еще на год; а тот, кто поедет
через год, будет во всем мне подобен: и старостью, и дряхлостью, и ехидною
речью, и прочим; и теперь, когда меня нет, он примет то имя, с которым ты
можешь обращаться ко мне сегодня, то есть Праотец. Рад ли ты или нет, о
Халльблит?
- Праотец, я затрудняюсь ответить: я скитаюсь от места к месту,
словно утратив волю выбирать путь, - молвил Халльблит. - Похоже на то, что
некая сила влечет меня туда, куда мы едем; и потому сдается мне, что отыщу
я свою возлюбленную на Сверкающей Равнине; а потом будь что будет!
- Скажи-ка, сынок, - молвил Праотец, - сколько на свете женщин?
- Откуда мне знать? - отозвался Халльблит.
- Ну, ладно, - не отставал старец, - а сколько на свете женщин
несказанно красивых?
Отвечал Халльблит:
- Воистину, не ведаю.
- А сколько доводилось тебе видеть? - настаивал Праотец.
- Много, - ответствовал Халльблит. - Хороши дочери моего народа, да и
в чужих землях найдется немало красавиц.
Тут рассмеялся старец и молвил:
- Однако ж, сынок, кабы состоял при тебе сотоварищ с того самого дня,
как расстался ты с возлюбленной, сказал бы он, что по твоему разумению в
мире есть только одна женщина, или, по крайней мере, только одна красавица;
так ли?
Тогда сперва вспыхнул Халльблит, словно рассердившись, а потом
ответствовал:
- Да, так.
Изрек Праотец задумчиво:
- Любопытно, не стану ли я вскорости рассуждать так же, как и ты.
Изумленно воззрился на него Халльблит, пытаясь понять, в чем суть
насмешки, противу него обращенной; а старец, наслаждаясь его
замешательством, расхохотался во все горло и молвил:
- Сынок, сынок, не ты ли пожелал мне молодости?
- Да, - отвечал Халльблит, - но чего здесь смешного? Что я такого
сказал или сделал?
- Ничего, ровным счетом ничего, - заверил старец, снова разражаясь
смехом, - просто уж больно вид у тебя потешный. И кто знает, чем обернется
твое пожелание?
Эти слова Халльблита изрядно озадачили, но пока он размышлял, что