"Уильям Моррис. Повесть о Сверкающей Равнине " - читать интересную книгу автора

и задрожали, и побледнели.
Но беспечно рассмеялся Морской Орел, нимало не рассердившись, и
молвил:
- Отпрыск Ворона, речь твоя хороша и достойна мужа; только в этой
земле она не к месту, и не ведаю я, что с тобою станется и для чего тебя к
нам прислали. Что станешь ты делать? Кабы обратил ты эти слова к Убеленному
Сединами, к Праотцу вчерашнего дня, он остался бы глух; а теперь, когда
обращаешь ты их к Морскому Орлу, к счастливцу со Сверкающей Равнины, он
внять им не может, ибо никакая земля, кроме этой, не приютит его. Здесь он
силен и крепок, исполнен радости и любви, но в других краях станет он
пустомелей-призраком, гонимым ночными ветрами. Потому что бы ты не затеял в
пределах этой земли, я поддержу тебя и приду на помощь; но ни на дюйм с нее
не стронусь, будь то в соленые морские волны или вверх по отрогам гор, что
стеной ограждают этот благодатный край.
- Ты был мне попутчиком; я - друг тебе и люблю тебя искренне; но
дружба и любовь живут лишь в пределах этой земли. Ибо призрак любить тебя
не может и помочь тебе не в силах. А что до слов твоих касательно минувших
дней и радостей буйного моря: правду сказал ты, хороши и отрадны были те
дни; да только остались они в прошлом, ушли в небытие, как отроки, что
сидели рядом с нами на банках, как девы, что брали нас за руки и уводили в
свои покои. На смену им пришли иные дни, и иные друзья нас утешат. И что с
того? Должно ли обижать живущих, чтобы порадовать мертвых, коим нет до нас
дела? Должно ли проклинать праздник Йоль и лить мутную воду на Священный
Очаг зимнего пира потому только, что лето некогда цвело красотой, и дни
летят, и времена меняются? Так порадуемся же! Ибо жизнь продолжается.
С этими словами обернулся он к своей подруге и поцеловал ее в губы.
Но Халльблит глядел печально и строго, и заговорил медленно и сурово:
- Так и есть, попутчик; говоришь ты, что дни летят, но для тебя они
остановились, и наступит еще день, когда устанешь ты, и поймешь это, и
затоскуешь об утрате давно позабытой. Но ни к чему мне продолжать разговор,
потому что глух ты к моим словам и более их не услышишь. Засим ничего более
не скажу я, кроме одного: благодарю тебя за помощь, какова бы она не
оказалась; я приму ее, ибо день мне предстоит тяжкий, и похоже на то, что
труды грядут немалые.
Девы же не поднимали глаз; по виду их судя, они предпочли бы отойти
подальше и не слушать; но Морской Орел рассмеялся весьма благодушно и
молвил:
- Сам ты себе все усложняешь, по обычаю гордого и надменного своего
народа; что до меня, ничто отныне не в силах отяготить мои мысли: ни твое
презрение, ни недобрые твои предчувствия. Оставайся моим другом, насколько
сможешь, а я так предан тебе всем сердцем. Ну, а вы, девушки, куда нас
поведете? Охотно полюбовался бы я на новые места.
Отвечала его подруга:
- Мы проводим вас к Королю, дабы еще более развеселились сердца ваши.
А что до твоего друга Копьеносца, о Морской Воитель, пусть не крушится он и
не печалится. Ведь кто знает, может, два желания, желание его сердца, и
желание иного сердца, к нему обращенного, обернутся в итоге одним и тем же,
так что останется он весьма доволен?
Говоря так, дева искоса поглядывала на Халльблита застенчиво и
умильно, и подивился он ее словам, и в сердце юноши вновь пробудилась