"Уильям Моррис. Вести ниоткуда, или Эпоха спокойствия" - читать интересную книгу автора

мировоззрения Морриса очень заметна в романе.
В тех частях романа, где речь идет о том, "как совершилась перемена",
Моррис умный марксист. Сейчас нет нужды отмечать все те места, где Моррис
показал себя замечательным прозорливцем, его правоту подтвердила история. В
девяностые годы Моррис уже не верил, что в Англии немедленно совершится
пролетарская революция. Он теперь много думал о том, сколько трудностей
стоит на ее пути, и сознание этого сделало его рассказ о революции настолько
правдивым, что иной раз начинает казаться, будто читаешь о событиях, уже
совершившихся. Что же касается отдельных частностей, то они, если учесть
тогдашний вровень социалистического движения в Англии, не могут не вызвать
восхищения силой авторского предвидения. Моррис говорит и о том, что
буржуазное общество, склонявшееся к закату, вынуждено будет принять
определенные формы государственного капитализма, и о том, что именно в огне
гражданской войны рабочий класс выкует кадры, необходимые для руководства
обществом, и о том, что сопротивление революции со стороны правящих классов
примет формы, которые мы сейчас назвали бы фашистскими.
В основной части своей утопии Моррис тоже многим обязан марксизму.
Именно знакомство с марксизмом помогло Моррису занять такую верную позицию в
полемике с Беллами. Критикуя Беллами за то, что он помещански видит конечную
цель социализма в уюте и сытости, Моррис вместе с тем далек от спартанства
многих представителей утопического социализма. Напротив, Моррис считает, что
в коммунистическом обществе личное потребление вообще не будет никак
ограничено. Люди коммунистического общества, согласно Моррису, будут жить по
потребности. Правда, они не станут бессмысленно расточать общественные
ресурсы, но совсем не потому, что их жадности будет положен предел при
помощи своеобразных "заборных книжек", которыми предусмотрительно снабдил
своих персонажей Беллами, а потому, что в обществе, из которого исчезла
нужда, исчезнет и жадность Конечная цель социализма состоит не в ублажении
буржуазного индивида, а в расцвете человеческой личности, очищенной от
скверны буржуазности. Для Морриса научный социализм не был только
экономической доктриной. Моррис справедливо видел в нем законного наследника
гуманизма прежних веков.
Помарксистски решает на первых порах Моррис и вопрос о том, каким
образом общество придет к изобилию материальных благ, а каждый отдельный
человек получит достаточно времени для того, чтобы свободно следовать своим
склонностям. Разумеется, Моррис и здесь значительно прозорливее Беллами. С
каким увлечением ни выдумывал Беллами всякие приспособления для улучшения
быта, он не сумел понять, что через сто лет произойдут качественные перемены
в самой промышленности. Система промышленного производства остается в
социалистическом Бостоне XXI века примерно такой же, какой она была в 1888
году. Моррис же в первую очередь указывает, что за сто лет были открыты
новые научные принципы, неизмеримо повысившие производительность труда в
промышленности. Человек теперь получает значительно больше продуктов,
употребляя для этого значительно меньше усилий. Если в Утопии Морриса нет
нужды в "промышленной армии", то этим она обязана прогрессу науки.
Однако, по мере того как Моррис отдаляется от переходной эпохи, он все
большую дань отдает собственным теориям, унаследованным от периода
прерафаэлизма. Верный своим медиевистским симпатиям, Моррис заявляет, что
ручной труд в коммунистическом обществе постепенно вытеснит машинное
производство. Своеобразно трактует Моррис и марксистский тезис об отмирании