"Андрэ Моруа. Ариадна, сестра..." - читать интересную книгу автора

только внутреннее сопротивление и преувеличенную стыдливость? Ты винишь меня
за то, что я избегал твоего ложа. А ты не подумала о том, что сама согнала
меня с него?
(24)
"А ведь сознайся,- пишешь ты,- выходя за тебя, я отважилась на смелый
поступок..." Но разве ты уже и тогда не была убеждена, что меня ждет в
скором времени громкая известность? Твой выбор, Тереза, пал на меня потому,
что ты увидела во мне нечто живое, настоящее, что было в диковинку для тебя
и твоего окружения. А может, еще и потому, что ты почувствовала мою
ранимость, а ведь главная, единственная твоя услада - причинять боль
другому... Мне теперь очень трудно припомнить, каким я был в пору нашего
первого знакомства. Мне кажется, я был действительно человеком незаурядным -
я верил в свои взгляды, в свое призвание... Но ты приложила все усилия к
тому, чтобы убить во мне этого человека. Когда мне казалось, что я счастлив,
ты сокрушала меня своей жалостью. Странное дело. Ты вышла за меня замуж,
потому что чувствовала во мне силу. Но именно против этой силы ты и
ополчилась. Впрочем, в твоих поступках не следует искать ни логики, ни
умысла. Как и многие женщины, ты просто жалкая игрушка своей плоти и нервов.
Несчастливая юность изломала тебя, неудачи озлобили. Пока ты жила с
родителями, ты на них вымещала снедающую тебя ненависть, а с того дня, как
твоим спутником жизни стал я, ты начала преследовать меня.
"Вот уж неожиданные попреки...- скажешь ты.- Он высосал эти обвинения
из пальца, чтобы отомстить за мое письмо!.."
И ты с торжеством поспешишь указать на то место в книге, которое ты уже
не преминула отметить: "У меня была верная, скромная, неглупая жена". Но не
доверяй этим чересчур снисходительным строкам, Тереза. Раз уж ты вынуждаешь
меня к крайности, заставляешь ни перед чем не останавливаться, изволь, я
покаюсь тебе: эта фраза - ложь. Сознательная ложь. Я хотел разыграть
великодушие. Я был неправ. Лицемерие всегда вредит произведениям искусства.
Мне следовало без всякой жалости показать, какое ты чудовище и сколько зла
ты мне причинила.
"Верная?" Еще до того, как я разошелся с тобой, я уже знал, что ты мне
изменяешь. Но зачем было это оглашать? Это только нанесло бы мне ущерб, а
тебе стяжало бы лестные лавры ветреницы. "Скромная?" У тебя сатанинская
гордость, и большинство твоих поступков
(25) вызвано жаждой властвовать, ослеплять. "Неглупая?" Да, многие
теперь находят тебя умной. Ты и в самом деле поумнела. Но знаешь, отчего?
Это я сделал тебя га кой. За двадцать лет ты позаимствовала у меня все, чего
тебе недоставало: взгляды, знания, даже словарь. И теперь, после долгих лет
разлуки, в тебе все еще жив тот дух, что я вдохнул в тебя, и даже письмо,
которым ты надеялась меня сокрушить, всей своей силой обязано мне.
Я тщеславен? Нет, я горд. Я вынужден непрестанно твердить, что верю в
свои силы, чтобы стряхнуть с себя злое наваждение-дело твоих рук. Не стану
перебирать все строки твоего письма. Я не хочу играть тебе на руку, причиняя
себе бесполезные страдания. Однако добавлю еще два слова. "Я горько
смеюсь,-пишешь ты,- когда газеты твердят о твоей силе... я никогда не
встречала человека слабодушнее тебя..." Ты отлично знаешь, Тереза, что в
данном случае ты смешиваешь две разные вещи, хотя делаешь вид, будто не
замечаешь этого. Ты не имеешь на это права. Каким я был в наших личных
отношениях - касается только нас двоих. Теперь, как и ты, я считаю, что в