"Александра Мороз. Нечаянная хранительница" - читать интересную книгу автора

своей командой припожаловать изволили. Вот и он сам в углу сидит, не пьет
ничего черт морской. Только глазами темными по залу водит - за своими людьми
смотрит.
- Ты, Малка, глазами-то не стреляй. Мала еще, - напомнила мне мамань.
Куда ж мне глазами-то стрелять, при живой матушке? Не совсем я еще дура,
чтобы себе такие неприятности устраивать.
Матушка по залу пошла. Грудь под платьем так плавно, но при этом очень
заметно подымается при шаге, да опускается обратно. Мужики в зале даже на
пиво с вином не смотрят! Только на матушку. Вон мужик с проседью широченную
руку на матушкин зад опустил. По-хозяйски так. Не простой моряк, сразу
видно. О, точно! Он же боцман! Шустра у меня матушка, уже вот и его, я
смотрю, окрутила почти. Уважаю. Ладно, пусть развлекается, а мне делом надо
заняться.
Легко смахнула со стойки предполагаемую пыль, да кружки пивом
наполнила. Хорошо так, эффектно, как мамань учила. Пена белой шапкой над
кружкой вздымается, а потом оседает медленно, неспешно. Ровнехонька кружка
полная получается. Глаз алмаз.
Вот в том, дальнем углу, якобы спрятавшись от капитанского надзора,
молоденькие юнги втроем Нонку тискают. Девка она справная, да глупая. Косища
длинная с кулак мужской толщиной по спине вьется, щеки румяные да глаза
яркие. Хороша, спасу нет. Не то что я. Да и мамань ее ценит, а меня в зал не
пускает - все стережет. А к чему не понятно! Ведь не возьмет никто путной
замуж такую как я, при трактире выросшую. Не по барину шапка. Эх!
Что-то я совсем загрустила. Обвела взглядом зал - все заняты, только
Соленый все не пьет, да на меня смотрит. А глаза темные, страшные. У нас
такие редкость. Все сероглазые поголовно, а этот... Ой, черт морской,
людское обличье принял, не иначе. Ой, спасите меня, сестры северные,
спасите!
А говорят, люди говорят, что Соленого ни стрела, ни меч не берут.
Словно заговоренный он. Ох, не верю я в эти росказни. Ведь все на сестер
моих северных ведьм списывают, а я его на шабашах ни разу и не видела. А
такого не заметить невозможно! Глаза темнющие, отсюда вижу! Волосы светлые,
почти белесые, вьются до плеч. А лицо... Черты правильные, крупные. На левой
скуле шрам приметный. Но не портит он капитана, наоборот, так и хочется
пальчиками по нему пробежаться. Ой, мысли мои мысли! Уши не уберегу, если
мамушка заметит. Надерет, как пить дать надерет!
Ой, спасите меня, сестры, спасите меня.
Черт этот морской, меня не оставляет - пальцем поманил. И ведь не
спрячешься от греха-то подальше. Страшно. И мать как на грех в кухню
свернула. Придется самой идти. Спасите меня, сестры мои северные!
- Чего изволите, господин? - спрашиваю тихо, чтобы лишнего внимания не
привлекать. И так половина команды уставилась на нас, будто зверя какого
увидали. Ой, не к добру.
- Налей-ка мне пива, красавица, - и улыбается так довольно, как кот
сметану стянувший. Забавляется, гад. А ведь красивый и молодой. Даже
странно. И, правда, что ль заговоренный?
Пришлось наливать. А куда я денусь. Хвала сестрам, больше капитан
Соленый от меня ничего не хотел. Но счастье мое не продлилось долго.
Только-только я спряталась за стойкой, старательно ее протирая, чтобы не
видеть изучающих взглядов, как в трактир приперся жрец. Ну, за что сей