"Николай Москвин. След человека [H]" - читать интересную книгу автора

шел по плотине невысокий, узкоплечий человек в шинели. Он поравнялся с
краном, снял шинель, остался в меховой безрукавке.
- Вот! - Лиза сжала локоть матери. - Ты видишь?
Ну конечно! Она его узнала, еще когда он шел по плотине невоенной,
штатской походкой - руки неподвижны в ходьбе. Сквозь ограду в виде
перекрещенных колосьев было видно, как он влезает во что-то, и вот кран
выносит его в дощатой, грубо сколоченной люльке через ограду, через
колосья и на тонком тросе медленно спускает куда-то...
С этого места Лиза смотрит как на знакомое: сейчас люлька дойдет до
черноты, откроется какой-то подвал, покажутся люди, что-то отгребающие...
Когда на экране появилась надпись: "И поднимались из пепла дома" - и на
косогоре опять выстроились в ряд новые избы, Лиза тихо сказала:
- Все. Больше не будет...
Но Софья Васильевна, возбужденная и молчаливая, досмотрела картину до
конца: может быть, девочки вчера снова переговаривались и еще что-нибудь
пропустили...
В автобусе они говорили о шинели, которую он снял перед люлькой. Все
становилось на прежнее место: кинооператор повстречал отца когда-то на
фронте, а дальше было известное, уже пережитое - март сорок четвертого
года... Однако Лизе не все было ясно.
- Но то, что мы видели, - это же не фронт! - говорила она.
Автобус шел по солнечной стороне улицы, близко к домам, и жар нагретого
камня проникал в открытые окна машины. Софья Васильевна медленно
обмахивалась газетой. Ей не хотелось говорить: увиденное еще стояло перед
глазами, и она как бы вглядывалась в него.
- Ну что ты! - Она ответила не сразу. - Почему не фронт? На фронте не
только стреляли, но и строили.
- Но ты, мам, помнишь надпись: "На освобожденной земле начинался труд"?
Кто же начинал восстанавливать? Не военные же! Ведь война тогда еще не
кончилась, а только дальше ушла. Военные-то на фронте были нужны, а папа
вдруг тут!
- Чем же тогда объяснишь, что на нем шинель с погонами?
Лиза не ответила, отвернулась к окну. Автобус стоял, и в открытую дверь
его медленно втягивалась очередь. Последним подошел худощавый человек с
рулоном ватмана под мышкой. Он прихрамывал.
- А знаешь, как Варин дядя! - вдруг сказала Лиза. - Из-за раны был
демобилизован и стал работать. Пока пальто не сшил, ходил в шинели.
- Без погон.
- Ну да, без погон... - И Лиза, помолчав, вернулась к своей мысли: - Не
мог папа восстанавливать какую-то плотину, если война не кончилась...
Подожди, мама! - прервала она себя. - А не бывает, что военные части в
мирное время, после войны, помогают каким-нибудь стройкам? Ведь если это
бывает, то тогда и с шинелью и с погонами все правильно. Он сейчас на
военной службе и где-то помогает. Может так быть?
- Ну, вообще-то может быть... Но ты одного не понимаешь: отец, где бы
он ни был, приехал бы, давно бы написал.
Для Софьи Васильевны все было ясно: хроника эта старая, снята во время
войны, потом пришло извещение.
Нет, надежд никаких... Но вот на экране плотина, люди - видимое, живое
место на земле, где Михаил действительно работал, жил... Может, это и было