"Николай Москвин. След человека [H]" - читать интересную книгу автора

последним его местом. Тут даже яснее, чем у Настасьи Тимофеевны с
"Дуката". Та начинала со слов, с догадки, а здесь все явное, все верное...
Софью Васильевну охватило чувство: вот сейчас же, немедля, поехать
туда, узнать о нем, услышать...
Она отвернулась к окну автобуса и стала смотреть на улицу. Нет, школа,
занятия - не уедешь. Надо пока хоть разузнать.
Это было начало. Потом навели справки: плотина, которая фигурировала в
фильме, оказалась Завьяловской. Это далось легко - плотина была знаменитая.
Но о том, когда снимали, узнали только общее, неопределенное: после
освобождения Завьяловска, когда начали восстанавливать гидростанцию.
Однако сюда могли войти кадры и из более позднего периода - ведь эта
станция до сих пор восстанавливается.
Софья Васильевна вздыхала. Впрочем, и у Настасьи Тимофеевны тоже
вначале была неопределенность.
Послали запрос на имя начальника строительства.
Долго не было ответа. На второй запрос какой-то канцелярский старатель
любезно сообщил: "Ваше отношение получено и передано в ОДТК". Что это за
буквы, что они значат? Вскоре из этого "ОДТК" пришел ответ:
"В названном отделе такой не значится и не значился..."
Лиза удивилась: "Разве ты спрашивала о каком-то отделе, а не о всей
стройке?" Софья Васильевна ответила: "О всей. Напутали..." И опять как
утешение на память пришли другие искатели: у путешественника на станцию
Гусино тоже на дороге были путаники... Что же из того, что это большое,
первостатейное строительство, - такие люди везде найдутся!
Но что же дальше? Только одно: надо оставить эту канцелярскую
переписку, дождаться летних каникул в школе и самой поехать в Завьяловск.
Михаил снят на плотине, значит, несмотря на всякие ОДТК, в Завьяловске он
был, и по всем ее расчетам получалось, что там-то и были его последние
дни... Может быть, есть люди, которые его помнят, есть дом, где он
останавливался. Она войдет в дом. Может, что сохранилось: обрывок письма,
карточка, пуговица - все дорого.
И, может, прояснится, исчезнет это "без вести"...
Она сказала об этом Лизе. Та тотчас согласилась - ну конечно! И она
тоже поедет...
У молодости всегда больше надежд, и надежды эти живучи. Возникнув, они
тотчас укрепляются доводами, предположениями, и вскоре всякие зыбкие
"может быть"
отпадают.
У Лизы не сразу так получилось. Надежда, что отец жив, привела к мысли:
он оставил семью. Это было горько. Прямодушная, решительная по характеру,
она сразу же сказала Варе: "Если так, то ни я, ни мама его искать не
будем". Но Лиза помнила отца, знала его по рассказам матери и потому не
могла принять это объяснение. Оставить же надежду, согласиться с матерью,
что отца нет, было еще невозможнее. Об этом она не хотела и думать, искала
другую, не обидную для матери, для нее и Вити причину. И она была найдена
- сперва предположение, сперва "может быть", но вскоре прочно, нерушимо.
Именно так!
Встретила случай в книге: из-за непоправимого ранения человек не
вернулся к семье, н.е хотел, чтобы его видели таким. И еще, как бы в
подтверждение, случай уже у себя дома: пришел из домоуправления новый