"Фарли Моуэт. Проклятие могилы викинга (вестерн)" - читать интересную книгу автора

мускулистых, дал ему дядя. А третью - крупную, белую, по кличке Зуб, -
Эуэсин и Джейми нашли в тундре: этот Зуб и еще один пес отстали от
эскимосов.
Во дворе поднялся отчаянный шум - выли собаки, кричали ребята. Первым
справился с упряжкой Питъюк; он громко, задорно попрощался с товарищами,
прыгнул на свои длинные эскимосские сани, и они, кренясь набок, покатили
по льду озера к югу. Джейми и Эуэсин чуть замешкались. А когда выехали на
лед, упряжки их поначалу шли голова в голову, стараясь обогнать друг
друга. Но вот Джейми закричал: "Давай! Давай!" - и его упряжка послушно
свернула влево, к восточному краю озера.
Ребячьи упряжки уже мчались во весь опор, а Энгус все еще обстоятельно
запрягал своих собак. Глядя, как бешено несутся тобогганы [тобогган - сани
без полозьев, передок загнут, вместо бортов натянута шкура или береста;
канадские индейцы перевозят на них грузы] и нарты, он улыбнулся и покачал
головой.
- Джульетта, голубка, - говорил он, затягивая постромки на брюхе своего
вожака, - видала, какие проворные ребята? Что твои барсуки.
Джульетта заскулила в ответ и натянула постромки, давая другим собакам
знак трогаться. Неторопливо, степенно она вывела упряжку на лед, и
тобогган Энгуса свернул к северу.
Последний завиток голубого дыма поднялся из старой черной трубы, истаял
в небе, и вокруг воцарилась морозная тишина январского дня.



2. ХОЛОД, КОТОРЫЙ УБИВАЕТ

Следующие четыре дня, пока Энгус и мальчики объезжали капканы,
безмолвие дома нарушалось лишь резкими криками соек, слетавшихся на
отбросы. Только под вечер четвертого дня из трубы к голубому, чуть
затуманенному небу вновь поднялся дым. Перед дверью дома в свежевыпавшем
снегу стояли нарты Эуэсина, а собаки, уставшие от последнего
тридцатимильного перехода но рыхлому снегу, тяжело дыша, развалились подле
своих бревенчатых конурок. Эуэсин гнал их вовсю: он непременно хотел
вернуться первым. Но едва у него успел закипеть чайник, как на пологий
берег озера стремительно влетела упряжка Джейми.
- Ты что это как долго? - насмешливо спросил Эуэсин.
Джейми не ответил. Посвистывая, он привязал вожака к дереву и снял с
нарт что-то большое и темное. Потом подошел к дому и небрежно бросил свою
ношу к ногам Эуэсина.
Тот присел на корточки и недоверчиво на нее поглядел.
- Илька! - восхищенно воскликнул он, поглаживая прекрасный темный мех.
- Я такую видел только раз в жизни. Где ты ее взял, Джейми?
- В куньем капкане, в ельнике, у моей избушки, где я ночевал вторую
ночь. Наверно, там их полно. Да только они не всякому даются, тут нужно
уменье.
Но Эуэсин не попался на эту удочку: он не мог оторвать глаз от ильки.
Ведь куница илька - одно из самых редких млекопитающих в здешних местах, и
притом самое ценное. Эуэсин торжественно внес ее в дом и положил на стол:
тут можно будет рассмотреть ее всю - от острой, совсем как у ласки,