"Борис Можаев. Тихон Колобухин" - читать интересную книгу автора

мне, есть у нас правда или нет?
- За что же его сняли?
- За непочтение родителей. В колхозе восемьсот рублей пропили, а он
написал про это в листок народного контроля и по селам развесил. Сам
Тутышкин приезжал. Это что, говорит, такое... Снять! Ну и сняли, и листки, и
Колобухина.


Я без дальних разговоров закинул рюкзак за спину и прошел в деревню
Малые Бочаги, где жил Колобухин. На травянистой дороге меня нагнал грузовик
с полным кузовом людей - колхозники с лугов ехали. Проголосовал. Машина
остановилась. Я влез в кузов. Тут мы и познакомились с Колобухиным. На нем
была серая, потемневшая от пота и покрытая на плечах сенной трухой рубаха да
видавшая виды соломенная шляпа с обвислыми и обтрепанными полями. Он был
черен, как жук, с выпуклыми, блестящими карими глазами, с прямым носом и
открытыми ноздрями.
Взглянув на мое газетное удостоверение, удивился:
- Неужели "туда" дошло?
- Дошло, - говорю.
- Но я не писал, не жаловался...
- Это неважно.
- Нет, важно. С работы меня никто не снимал, - я сам ушел. И вообще в
моей истории винить некого, - он нахохлился, как петух перед боем.
Я не торопился с расспросами - здесь и народу было много, да и вообще
сельские жители с ходу ничего не делают. Надо приглядеться к человеку,
прикинуть, что к чему.
Возле школы мы выпрыгнули из машины и пошли в конец деревни. Тихон
Спиридонович пригласил меня на чай.
Говорил он с корабишинским напевом, растягивал гласные в конце слов:
"Нюра-а, ставь самова-ар!" "Подвывают", - смеются у нас в Тиханове над
корабишинскими. Они, мол, люди пришлые и прозывались "талагаями". Одни,
говорят, из Латвии переселились, другие - с Кавказа, третьи - из Крыма.
Трудно определить, какая легенда наиболее правдива, - среди корабишинских
жителей есть и медлительные голубоглазые гиганты Лактюнины, похожие на
латышей, и бойкие приземистые черноголовые Кадушкины да Колобухины,
смахивающие на крымских татар. Воистину русский бог велик.
- Вы родом из Корабишина, - говорю я.
- Как вы отгадали?
- По говору да по внешности.
Смеется:
- Меня на службе то за татарина, то за кавказца, а то и за еврея
принимали.
- Давно переселились в Малые Бочаги?
- Пятнадцатый год пошел.
Его дом вынесен из посада и повернут лицом к улице, таким образом, как
бы замыкает ее. Дальше ходу нет - поле. А вокруг этого пятистенка, обшитого
тесом, разросся сад... И каких только чудес нет в этом саду! Тут тебе и
малина величиной с кулак, и фрукты-ягоды, похожие сразу и на вишню, и на
рябину - и кислят, и сластят, и во рту тают. И груши с яблоками растут на
одном дереве. А под окном дальневосточный лимонник переплетается с