"Сергей Дмитриевич Мстиславский. Накануне: 1917 год " - читать интересную книгу автора

Он поклонился и двинулся развалистой походкой к двери. Но дорогу ему
пересек порывистыми и неровными шагами тощий и сутулый человек с бритым
лицом, стриженный под гребенку. Он протянул руку.
- Керенский.
Крымов принял руку в широкую свою ладонь и с любопытством оглянул
знаменитого "красного адвоката", на всю Россию прогремевшего думскими
своими речами против Николая и правительства. И он, оказывается, здесь? С
остальными вкупе и влюбе? Да, Свечин же сказал, партии - официально врозь,
а лидеры столковались... Неужто и его прочат в правительство?
Неказист. Узкие бесцветные глазки, жесткой щеткой торчат волосы,
точно оспой изрыты шершавые щеки. Нос угреватый и одутлый. И рот
противный: дряблые, вислые губы.
- Генерал, - сказал Керенский и брызнул слюной. - По убеждениям своим
я социал-революционер, непримиримый враг царизма. Вы - монархист. Но вы
честнейший человек. Я уважаю вас. Вот моя рука. Как бы ни сложились
события, вы можете рассчитывать на меня: для вас лично я всегда сделаю
все. И сейчас я всецело понимаю вас. И не спрашиваю - как. Но срок нам
необходимо знать. Мы не должны быть захвачены врасплох. Когда?
Крымов пожевал губами. Губы скривились мало поощрительной для
Керенского усмешкой, но он все-таки сказал, щуря засмеявшиеся глаза:
- Ждите балаганов.


Глава 13

Патриотический балаган

Команда сто восемьдесят первого прибыла на святочное балаганное
гулянье в Народный "имени его величества" дом только в предпоследний день
рождественских праздников: полк у окружного начальства на штрафном счету -
два уже было в казармах "политически неблагонадежных" случая, что и
отмечено сокращением и задержкою отпусков на рождественские праздники.
Святки, впрочем, в нынешнем году были вообще невеселые. В прежние,
довоенные, годы гулянье шло на Марсовом поле, сходились большие тысячи
народу, балаганы считались десятками. Малафеев и Лейферт воздвигали целые
деревянные театры огромной вместимости. Но по военному, смутному времени
совет министров признал небезопасным допускать такое скопление простого
народа на открытом и притом бесплатном пространстве: балаганы были
разрешены лишь в парке Народного дома, на Петербургской стороне; вход
платный, по билетам, что уже одно само по себе, при всеобщем оскудении
обеспечивало отбор "гуляющих": не у каждого найдется хотя бы пятак на
входной билет.
Для балаганного представления заказана была специальная пьеса,
долженствующая поднять воинский дух, "Севастополь". Тема - особо
отвечающая моменту, ибо и тогда, как теперь, Россия несла поражение.
"Сто восемьдесят первые" столпились у балагана перед картинами,
которыми размалевана была огромная его стена. Синее море в волнах, из волн
торчат мачты затопленных кораблей, Малахов курган - плетеные туры,
земляные мешки, солдаты в бескозырках, широкие белые ремни через грудь, -
коленопреклоненные, - и над ними сиянии икона божьей матери троеручицы.