"Сергей Дмитриевич Мстиславский. Накануне: 1917 год " - читать интересную книгу автора

Мосты

Четыре моста скрепляют левый берег Невы с правым и островами: четыре
перехода чугунными дугами далеких пролетов, пересекающих могучий простор
Невы На левом - дворцы и особняки, соборы и министерства, казармы царских
гвардейцев, памятники царей, богатые рестораны, великолепные магазины. На
правом - за серостью обывательских, мелкочинных и вовсе "бесчинных"
домов - рабочие кварталы, трубы заводов и фабрик, голь пригородных,
нищетой залитых рабочих поселков. Когда смотришь, - как смотрит сейчас
Марина, с подступов на мостовой въезд на Неву, - высокая гранитная
набережная "господского берега" кажется крепостною стеной - бастионами
выступов грозно вдвинутой в реку на защиту от "правобережных": фабричных и
поселковых. И Петропавловская цитадель - с ее казематами, с пушками на
приземистых, столетним липким мхом зазеленелых стенах - царский форпост,
заброшенный, опорой порядка, на вражью - правобережную сторону.
Странно. Каждый день видела Мариша и набережную эту, и город, и
мосты, и крепость; но только сегодня, в воскресенье 26-го, в первый раз
увидела и почувствовала ярко и бурно: граница, черта, боевой рубеж.
Наверное потому, что сегодня на Троицком мосту, к которому подошла
она с рабочей колонной, поперек мостового настила, от перил до перил
перетянута пехотная, штыковая цепь, нацелены узкими короткими дулами из-за
желто-зеленых защитных щитков пулеметы. И на верках Петропавловской
суетятся около пушек крепостные артиллеристы, тревожно следя, как заливают
площадь новые и новые рабочие, краснознаменные толпы.
Передние ряды надвинулись к самому мосту. Из-за цепи офицер поднял
руку в белой перчатке.
- Стой! Будем стрелять! Расходись!
Заколыхались, стали.
Мариша издалека увидала заячью шапку с наушниками. Подошла. Ивана
сегодня совсем не узнать. Всегда был веселый, а нынче: зубы стиснуты,
глаза - потемнелые - неотрывно смотрят на мост, на цепь. Не улыбнулся, не
поздоровался.
- Э-х... оружия нет!
- Не стрельбой, братанием надо брать, - тихо сказала Марина. - Свои
же. Только в шинелях.
- Братание братанием, - хмуро ответил, по-прежнему супя брови,
Иван. - Братание, конечно, великое дело. А винтовка все же винтовкой. Будь
оружие у нас - небось скорее бы побратались.
- Дружинники ж есть, - нерешительно проговорила Марина. И у нее, как
у Ивана, как у всех здесь, на берегу, глаза прикованы к мосту, к
солдатским штыкам. - Никита мне говорил...
- Дружинников - горсть! - досадливо ответил Иван. - Против пулеметов
не бросишь. А Никита, между прочим, и вовсе пропал... Ребята сказывали -
пристава какого-то он в районе шашкой зашиб... оружие отнимал... Взяли.
- И старших никого не видать, - повела кругом глазами Марина. - Вы
Василия не встречали сегодня, Иван? Или из комитетских кого-нибудь?
Иван отрицательно покачал головой. И еще туже сдвинул брови.