"Сергей Дмитриевич Мстиславский. Откровенные рассказы полковника Платова о знакомых и даже родственниках " - читать интересную книгу автора

- Вы всегда были прекрасным офицером, Энг... э... э... э... - Полковник
споткнулся на слове, и голос его опять стал сухим. - Скажу откровенно, мне
вовсе не хочется вас отпускать из полка, тем более перед скачками. Мы твердо
рассчитываем, что вы выиграете полку переходящий кубок на четырехверстьой
барьерной. Ваше решение - делает вам честь. Но ведь для такого офицера, как
вы, уйти из кавалерии - самоубийство.
- Самоубийство, - подтвердил Энгельсов и еще крепче зажал глаза. - Но
другого выхода нет.
- Есть! - веско сказал полковник. - И я отечески вам его укажу. [8]
Штаб-ротмистр открыл глаза. Полковник сделал многозначительную паузу,
подчеркивая значимость предстоящего:
- Перемените фамилию.
Энгельсов дрогнул.
Переменить фамилию? Перестать быть тем, что он есть? Потому что имя -
это и есть человек. Он пробормотал:
- Переменить?.. Но... мой отец... и мой дед...
- Бросьте! - Полковник дружески положил руку на рукав Энгельсова. -
Между нами! Если бы вы носили, как я, фамилию Собакина, тогда, конечно,
другое дело: древний боярский род, родство с царями, хотя и по женской
линии, славнейший герб! Но вы же из остзейских дворян - между нами,
дорогой! - это не такая уж высокая марка, чтобы за нее держаться...
Энгельсов вспыхнул:
- Полковник...
Полковник нахмурился. И голос снова, как в начале разговора, стал резок
и сух.
- Я не говорю уже о том, что и помимо крамолы, - он опять стукнул
перстнем, - немецкая в корне фамилия может также возбудить... Особенно в
связи с весьма вероятной войной с Германией... Но мое дело было дать,
отечески, совет. Решать - ваше дело.
Он кивнул, показывая, что аудиенция окончена. У Энгельсова похолодели
пальцы:
- Я подам рапорт... о перемене...
Собакин подвинул через стол листок: - Пишите. Прошение надо подать на
высочайшее имя. По команде, конечно. Вы знаете форму?
- Так точно. Но... господин полковник, я не могу... сразу. Ведь надо -
найти. Фамилия, это же... это же - надо подумать...
Полковник поморщился:
- Хор-рошо. Подумайте. Но - быстро. Во всяком случае, не позже как
через три дня дело должно быть кончено. Это крайний срок: в вечер этого дня
в полку не должно быть штаб-ротмистра Энгельсова. На это у меня имеются
особые основания. Можете идти.
Энгельсов хотел спросить - какие, потому что лицо полковника приняло
особо значительное выражение, но Собакин движением руки оборвал разговор и,
только когда штаб-ротмистр был уже в дверях, добавил, в напутствие:
- Только не подцепите опять какого-нибудь... однофамильца. И не
покушайтесь на старые дворянские фамилии... Департамент герольдии в этих
случаях строг. [9]


* * *