"Сергей Дмитриевич Мстиславский. Откровенные рассказы полковника Платова о знакомых и даже родственниках " - читать интересную книгу автора - Вы всегда были прекрасным офицером, Энг... э... э... э... - Полковник
споткнулся на слове, и голос его опять стал сухим. - Скажу откровенно, мне вовсе не хочется вас отпускать из полка, тем более перед скачками. Мы твердо рассчитываем, что вы выиграете полку переходящий кубок на четырехверстьой барьерной. Ваше решение - делает вам честь. Но ведь для такого офицера, как вы, уйти из кавалерии - самоубийство. - Самоубийство, - подтвердил Энгельсов и еще крепче зажал глаза. - Но другого выхода нет. - Есть! - веско сказал полковник. - И я отечески вам его укажу. [8] Штаб-ротмистр открыл глаза. Полковник сделал многозначительную паузу, подчеркивая значимость предстоящего: - Перемените фамилию. Энгельсов дрогнул. Переменить фамилию? Перестать быть тем, что он есть? Потому что имя - это и есть человек. Он пробормотал: - Переменить?.. Но... мой отец... и мой дед... - Бросьте! - Полковник дружески положил руку на рукав Энгельсова. - Между нами! Если бы вы носили, как я, фамилию Собакина, тогда, конечно, другое дело: древний боярский род, родство с царями, хотя и по женской линии, славнейший герб! Но вы же из остзейских дворян - между нами, дорогой! - это не такая уж высокая марка, чтобы за нее держаться... Энгельсов вспыхнул: - Полковник... Полковник нахмурился. И голос снова, как в начале разговора, стал резок и сух. перстнем, - немецкая в корне фамилия может также возбудить... Особенно в связи с весьма вероятной войной с Германией... Но мое дело было дать, отечески, совет. Решать - ваше дело. Он кивнул, показывая, что аудиенция окончена. У Энгельсова похолодели пальцы: - Я подам рапорт... о перемене... Собакин подвинул через стол листок: - Пишите. Прошение надо подать на высочайшее имя. По команде, конечно. Вы знаете форму? - Так точно. Но... господин полковник, я не могу... сразу. Ведь надо - найти. Фамилия, это же... это же - надо подумать... Полковник поморщился: - Хор-рошо. Подумайте. Но - быстро. Во всяком случае, не позже как через три дня дело должно быть кончено. Это крайний срок: в вечер этого дня в полку не должно быть штаб-ротмистра Энгельсова. На это у меня имеются особые основания. Можете идти. Энгельсов хотел спросить - какие, потому что лицо полковника приняло особо значительное выражение, но Собакин движением руки оборвал разговор и, только когда штаб-ротмистр был уже в дверях, добавил, в напутствие: - Только не подцепите опять какого-нибудь... однофамильца. И не покушайтесь на старые дворянские фамилии... Департамент герольдии в этих случаях строг. [9] * * * |
|
|