"Иустин Мученик. Диалог с Трифоном иудеем " - читать интересную книгу автора

- Не думаю.
- Кажется, что и для этих душ нет никакой пользы от наказания; да и
нельзя сказать, что они наказываются, если не сознают наказания.
- Конечно, нет.
- Итак души не видят Бога, не переходят в другие тела, иначе они знали
бы, что они наказываются таким образом, и боялись бы совершить потом и самый
легкий грех. Но я согласен, продолжал он - что души способны понимать, что
есть Бог, и что справедливость и благочестие - добро.
- Справедливо говоришь, сказал я.
5. - И эти философы ничего не знают о таких вещах, ибо не могут сказать
даже, что такое душа.
- Это кажется несправедливо.
- Иначе не следует называть ее бессмертною, ибо если она бессмертна, то
и безначальная.
- По мнению некоторых платоников, она безначальная и бессмертна.
- И самый мир ты называешь безначальным?
- Некоторые утверждают это, но я не согласен с ними.
- Справедливо делаешь. Ибо какое основание думать, чтобы тело, имеющее
такую твердость и силу сопротивления, сложное и изменяемое, ежедневно
разрушающееся и обновляющееся, не произошло от какой-либо причины? Если же
имеет начало, то и души необходимо получили начало и могут перестать
существовать: ибо они произведены для людей и прочих животных, даже если, по
твоему мнению, они произошли отдельно, а не вместе с своими телами.
- Кажется, это справедливо.
- Итак они не бессмертны.
- Нет, потому что и самый мир, как мы видели, получил начало.
- Но в то же время я не утверждаю, чтобы души уничтожились, ибо это
было бы весьма выгодно для злых. Что же бывает с ними? Души благочестивых
находятся в лучшем месте, а злые и беззаконные - в худшем ожидая здесь
времени суда. Таким образом те, которые оказались достойными видеть Бога,
уже не умирают, а другие подвергаются наказанию, доколе Богу угодно, чтоб
они существовали и были наказываемы.
- Что ты говоришь, не то же ли, что и Платон в Тимее преподает
относительно мира: он, по словам его, подвержен разрушению, поколику получил
начало: однако не разрушится и не подвергается року смерти, потому что Бог
так хочет? Не думаешь ли, что это самое относится и к душе и вообще ко всем
вещам? Ибо все, что после Бога существует или будет существовать, имеет
тленную природу и может разрушиться и уничтожиться; Бог один безначален и
неразрушим и потому-то Он есть Бог, все же прочее после Него имеет начало и
подлежит разрушению. Поэтому души и смертны и подвергаются наказанию, ибо
если бы они были безначальны, то не грешили бы и но были заражены глупостью,
не были бы то робки, то опять дерзки, ни добровольно не переселялись бы в
свиней, змей и собак, ни могли бы быть к тому принуждены, потому именно, что
они безначальны. Ибо одно безначальное сходно с другим безначальным, равно и
тожественно ему; и одного нельзя ставить выше другого по силе или по чести.
Отсюда невозможно, чтобы были многие безначальные существа, ибо если бы было
какое различие между ними, то сколько бы ты ни искал, не нашел бы причины
различия, но все простираясь мыслию в бесконечность, наконец после всех
трудов ты остановишься на одном безначальном, и это назовешь причиною всех
вещей. Разве этого не знали, говорю, Платон и Пифагор, мудрецы, которые