"Хаджи-Мурат Мугуев. Бриллианты императрицы" - читать интересную книгу автора

- А-а, да, да, - мотнул головой пастор, видимо о чем-то продолжая
думать. - А в этом доме давно живете?
- Годов, не соврать, сорок пять. Еще до первой мировой войны в дворники
к прежнему хозяину Казаналипову определился.
При последних словах старика по лицу пастора пробежала какая-то тень.
- Как вы сказали?
- Казаналипову, говорю. Полковник был мой тогдашний хозяин. Черкес, что
ли... кто его знает. Однако ничего, жить с им можно было...
- Умер он, конечно? - спросил пастор.
- Давно, еще до революции убрался. Семья осталась, жена-старуха, дочка
была, первая франтиха на весь город, да сын - кадет, что ли. Ну, этот не в
отца пошел. Тот был хочь и полковник, да добрый человек, и поговорить любил,
и пошутить, и когда рублевку-другую на чихирь дать... обчественный человек.
А сын его - не помню уже, как его и звали, не то Булат, не то Мурат, - это
уж был другой сорт. Как волк или кабан какой, ни с кем ни слова, нас,
дворника, денщика али рабочего, за человека не считал, гнушался. Все дичком,
один ходил.
- А куда же он делся? - спросил пастор.
- А пес его знает куда! Вышел в офицеры, в первую мировую войну в Дикой
дивизии служил, а как революция пришла, к белым подался. Не то у Шкуры, не
то у Врангеля служил. Много, говорят, от него слез людями было пролито!
- Прохвост, наверно, был, - сказал пастор.
- Еще какой! Зверь, ну зверь, одно слово!
- Наверно, получил свое... гниет где-нибудь в земле, как собака. Зло не
проходит даром! - сказал пастор.
- Оно-то так, да вот к нему это и не оправдалось. В сорок втором году,
когда Гитлер до нас добирался, часть Осетии забрал и уже под Гизелькой
был... вы, видать, нездешний, не знаете, чего такое Гизелька? - прерывая
свое повествование, сказал старик.
- Не знаю. Я ведь вологодский, - улыбаясь, ответил Брухмиллер.
- А Гизелька - это есть Гизельдон, село такое, и электростанция возле
города, верст пять отсюда будет. Да, так когда в сорок втором зимой немцы
заняли Гизельку, а оттеда повели наступление на город, многие жители из
Гизели, и Даргкоха, и Прохладной видали этого самого Булата в немецкой
форме, майор чи полковник он у них был. Разъезжал на автомобиле по аулам,
все агитацию вел, народ стращал: отдавайтесь, мол, все под Гитлера; кто
добром отдастся, тому худо не будет. Вот он гад собачий оказался... а вы
говорите, такие добром не кончают.
- Ну, что ж, а может, он, когда немцы бежали, и не добежал до Берлина,
может, его где-нибудь русская пуля настигла, - сказал пастор.
- Дай бог, это, конечно, все может быть, - согласился старик. - Ну, так
позвольте, извиняюсь, не знаю вашего имени-отчества...
- Сергей Сергеич, - подсказал пастор.
- Позвольте, Сергей Сергеич, для первого знакомства чайку попьем, а еще
лучше - сейчас старуха моя с базару придет, и мы по рюмочке наливки выпьем,
дядюшку вашего покойного помянем.
- Спасибо, только мне сейчас идти надо. Я лучше вечерком к вам загляну.
- Милости просим, вечерком оно даже и лучше. Закусочки какой
приготовим.
- Всего доброго! Итак, до вечера, - пожимая руку старику, сказал