"В.К.Мюллер. Пират королевы Елизаветы " - читать интересную книгу автора

Англию, чтобы там быть судимым перед лицом Тайного Совета королевы.
Даути смиренно поблагодарил своего командира за его мягкость и попросил
дать времени на размышление. На следующий день он ответил, что, хотя он и
допустил себя до тяжкого греха, за который теперь несет заслуженное
наказание, но у него есть одна забота превыше всех других забот: умереть
христианином; пусть будет что будет с его бренным телом, лишь бы ему не
лишиться жизни будущей и лучшей. Оставленный на суше один среди дикарей и
язычников, он по слабости человеческой может не устоять в своей решимости.
Что же касается возвращения в Англию, то для этого прежде всего нужен лишний
корабль, нужен достаточный провиант, нужны, наконец, люди. Если найдется
первое и второе, то на третье, на людей, он не рассчитывает: никто не
согласится сопровождать его от такой почетной службы с такими поручениями и
к столь злому концу. Да если бы люди и могли заставить себя это сделать,
самое возвращение домой было бы смертью, и смертью медленной, смертью не
раз, а много раз. "Поэтому, - закончил обвиненный, - я принимаю от всего
сердца первое предложение и прошу только об одной милости: причаститься в
последний раз вместе с товарищами и умереть смертью джентельмена".
Некоторые товарищи пытались уговорить Даути выбрать одну из других
возможностей, предложенных генералом, но он остался тверд в своем решении.
Обе просьбы его были удовлетворены. На следующий день судовой священник
совершил богослужение, за которым оба прежних товарища, и генерал, и
осужденный преступник, причастились, потом вместе за одним столом обедали,
подбадривая друг друга, наконец, простились и на прощание выпили один за
здоровье другого, словно перед обычной разлукой.
После обеда все, что полагается для казни, было быстро готово. Не
пытаясь оттянуть и выиграть время, Даути стал на колени и просил всех за
него помолиться, потом с твердостью, как человек, давно переживший в себе
всю трагедию, опустил голову на плаху и сказал палачу, чтобы он делал свое
дело без страха и без жалости.
По странной, роковой случайности этот безымянный остров в гавани
Юлиана, который мы назвали Кровавым островом, мог бы прибавить к Плутарховым
параллельным жизнеописаниям новую пару: пятьдесят восемь лет до нашего
происшествия на этом же месте, приблизительно в то же время года, за такое
же преступление понесли казнь два участника Магеллановой экспедиции, один из
них - его вице-адмирал. Наши матросы нашли обломки виселицы, сделанной из
соснового дерева, из мачты, довольно хорошо сохранившейся, а около нее -
человеческие кости. Наш судовой бочар поделал из этого дерева кубки для
матросов, хотя не все видели нужду пить из таких кубков. Мы вырыли на
острове могилу, в которой вместе с этими костями похоронили тело Даути,
обложили могилу большими камнями и на одном из них вырезали имена
похороненных в назидание тем, кто придет сюда по нашим следам.
Впрочем, надо сказать, что не все так плохо думали о покойном Даути, не
все поверили возведенным на него обвинениям и его, как говорили некоторые,
вынужденному признанию. Среди друзей ходили и другие разговоры, которые
справедливо будет здесь хотя бы упомянуть. Говорили, что если и был заговор,
то не со стороны Даути, а против Даути, что несчастный восстановил против
себя часть своих товарищей, которые, может быть, завидовали ему и не могли
простить того доверия, которое питал к нему генерал; с этой целью распускали
темные клеветнические слухи, ждали случая, чтобы его погубить. Дело приняло
дурной оборот после одного столкновения с генералом, в котором Даути стоял