"Карл Мунк. Один " - читать интересную книгу автора

что, пока она живет в хижине, асам вольно без трудностей перешагивать из
мира в мир.
- Да пусть ее, - махнул мохнатой лапкой третий, выглядывая, не потеряла
ли прорицательница жемчужное ожерелье или хотя бы маленькую монетку из
прорехи в кармане.
А Хана, пораженная открывшейся ей властью, приближалась к
Валаскьяльву - серебряному миру тишины. Хана всегда считала, что серебряная
посуда и женские браслеты из светлого, нежно мерцавшего металла красивы. Но
слишком надменен был этот мир. Молча и снисходительно взнимались вверх
башни. Серебряные дворцы разносили дальнее эхо, словно вор крался за тобой
следом, воруя дыхание и шаги. В воздухе ни единого знакомого запаха или
аромата. Ни клочка зелени. Острые выступы высоких ступеней, ведуших в
серебряные жилища асов. Впрочем, ни единой души Хана, блуждая по городу, не
встретила.
Созданный как памятник, серебряный город не сумел стать жильем. Даже
ветер, горячий и сухой, плутал в высоте строений, не касаясь мощеных
серебряными плитами улиц.
Прорицательница любопытства ради заглянула в один из домов. Белый
портал, украшенный колоннами. Арка входа с причудливым литьем.
Хана ступила на газон и тут же, ойкнув, поджала босую ступню:
серебряная трава впилась в кожу десятком острых иголок. Прорицательница с
досадой грохнула воротами, охранявшими дом и хищный газон, на вид ровненький
и мягкий.
- И кому пришло в голову придумать такое? - недовольно качнула головой
старуха, смазывая со ступни кровь. - Виданное ли дело, трава и деревья - из
серебра?
Но пустынный город по-прежнему равнодушно взирал с высоты на вельву,
бредущую по нагретому металлу улиц и площадей, на которые никогда не сел ни
один голубь и где влюбленные ни разу не опоздали друг к дружке на свидание.
Со смешанным чувством недоумения и досады покидала Хана серебряный мир.
Пятый мир, Гладсхейм, по праву названный жилищем радости. Хана
прильнула сдерживая от волнения дыхание, и стыдясь самой себя.
- Что это я, - корила себя Старая Хана, - словно дите, что увидало
чужую игрушку и не может оторвать глазенки!

Вальгалла, золотясь башенками, террасами и увитыми хмелем беседками,
шумела народом. Асы то въезжали, перекрикиваясь, в золоченый двор Одина, то
скакали прочь. От мельтешения лиц, лошадиных ног и конской сбруи у Ханы
скоро голова пошла кругом. Она прислонилась к золотой решетке ограды,
украшавшей подворье великого аса. Мимо прошла, тут же вернувшись,
рыжеволосая валькирия. Взяла старуху за руку:
- Пойдем через задний ход, бабушка! Нельзя тебе попадаться на глаза
светлым асам!
- Что так? - на всякий случай спросила Хана, но девушка словно не
услышала ее. Впрочем, она и сама хотела в место потише, без молодцеватых
выкриков и вздыбившихся лошадей; того и гляди, затопчут.
Валькирия, посадив старуху на лавку и расправив на столе чистую льняную
скатерть с вышивкой на краю, взметнула юбками и так же стремительно исчезла.
- Вот вертихвостка! - любовно проводила прорицательница валькирию
взглядом.