"Харуки Мураками. Радио Мурaками" - читать интересную книгу автора

заготовки рука не поднималась, я решил: "Съем сколько смогу". Решил и
сделал - пожарил и съел. Я ел короккэ два дня подряд, пока не объелся ими до
полусмерти. Это было ужасно. Последующие несколько лет я не то что есть,
даже видеть эти котлетки не мог. По ночам мне снились кошмары о том, как
полчища злобных короккэ окружают и душат меня (или делают из меня отбивную).
Но со временем память об этом ужасе истончилась, стерлась, и я
помирился с короккэ. Правда, не настолько, чтобы снова начать их готовить и
замораживать (стоит мне только подумать, что морозилка может опять
сломаться, и у меня начинает болеть сердце), но, по крайней мере, теперь я
иногда захожу в мясную лавку и покупаю там парочку свежепожаренных котлеток.
Потом отправляюсь в булочную за свежим хлебом и, купив хлеб, иду в парк. Я
зажимаю короккэ между двумя ломтями хлеба и, недолго думая, принимаюсь за
этот нехитрый сэндвич. В мире есть множество первоклассных ресторанов, но
разве что-то может сравниться с той радостью, которую испытываешь ясным
осенним полднем, сидя на скамейке в парке и беззастенчиво поедая сэндвич с
обжигающим губы короккэ. Это ни с чем не сравнимо (я иронизирую).
Да. Пожалуй, в этой книжке все-таки слишком много разговоров о еде...


Научить не могу

Вы знаете, что одно время Сосэки Нацумэ [40] работал школьным учителем?
Главный герой его повести "Мальчуган" преподавал математику, а сам Сосэки
преподавал английский язык. Стажировался он в Англии, что в его время было
редкостью, и потому отличался от прочих преподавателей прекрасным
произношением. Все ученики Сосэки искренне им восхищались. Он оказался
талантливым учителем и педагогом-энтузиастом. У него был собственный взгляд
на образование, который не очень соответствовал установившимся в этой
области нормам. Да, он был строгим учителем, но ученики - подавляющее
большинство - обожали его. Однако сам Сосэки считал, что преподаватель из
него никудышный. В конце концов он оставил место профессора в Токийском
университете и целиком отдался писательству. И это понятно. Я тоже думаю,
что, чем каждый день ходить на службу и преподавать, гораздо приятней сидеть
дома и заниматься любимым делом - писать романы и повести.
Став писателем, Сосэки узнал не понаслышке, что такое слава и успех (не
зря же его считают одним из основоположников современной японской
литературы). Но его жизнь омрачала болезнь, из-за которой последние годы он
провел дома, лежа в постели. У него ужасно болел желудок (Сосэки явно
принадлежал к тому типу людей, у которых всегда проблемы с желудком). Между
прочим, когда один из его учеников Миэкити Судзуки пришел проведать учителя,
он застал его на веранде, сидящим на корточках в окружении чумазых окрестных
ребятишек, которых набилось туда, ни много ни мало, двенадцать или
тринадцать человек. Сосэки занимался с детьми английским. При этом, судя по
гримасе на лице, боль не отпускала его ни на минуту, но он ласково и
терпеливо продолжал свои объяснения. Когда ребята ушли, Миэкити спросил:
"Откуда взялись эти дети?" "Даже не знаю, - ответил Сосэки, - пришли ко мне,
говорят, "научи нас английскому". Я им сказал, что я человек занятой, так
что позанимаюсь с ними только сегодня, в порядке исключения. Еще я у них
спросил, кто их ко мне послал, а они сказали, что никто. Они, мол, сами
подумали и решили, что раз я такой знаменитый, то наверняка должен знать