"Харуки Мураками. Радио Мурaками" - читать интересную книгу автора

оно само по себе не выпадет, значит, надо ему помочь. После того как улов
окажется в мешке, надо туда же засунуть предварительно вскрытую
инсектицидную капсулу (которая уничтожает насекомых). Затем содержимое мешка
тщательно перемешать.
Эта процедура занимала у космонавтов около часа. Вонь, бывало, стояла
невыносимая. Ну а как иначе? Попробуйте представить себе трех человек,
которые по очереди справляют нужду в "хонде-сивик" с наглухо закрытыми
окнами...
Но хуже всего, если у кого-то из членов экипажа случался энкопрез [49],
а необходимая медицинская помощь запаздывала. Тогда космонавты собирали по
всей кабине плавающие в воздухе разнокалиберные шарики, в которые
превратились испражнения их коллеги. При этом, разумеется, воняло страшно -
так, что приходилось дышать кислородом из аварийного баллона. В общем, читал
я все это и думал: "Как здорово, что на Луну я так и не собрался".


Под чистым полем

Давно, когда я еще учился в университете, у западного выхода из станции
"Синдзюку" не было ничего. Только не подумайте, что "ничего" в данном случае
имеет какой-то особый смысл - скажем, "ничего достойного описания" или
"ничего ценного". Там действительно ничего не было. Было только огромное
пустое пространство, на котором теперь выросли небоскребы, офисные здания,
гостиницы и башни токийского муниципалитета.
Может, так оно и лучше, не знаю... ну, хочется думать, что лучше,
правда? Многие люди там теперь работают, делают покупки. Но что касается
лично меня, Харуки Мураками, то я как-то не чувствую, не нахожу тут особого
улучшения. Мне кажется, что пустырь был не так уж и плох. А если называть
вещи своими именами, так даже и очень хорош.
Поскольку пустырь, невзирая на свою тогдашнюю пустоту, присутствовал в
планах городской застройки, то уже в те времена под ним был построен
подземный переход. Когда мне и моим сотоварищам по развлечениям было лень
поздней ночью возвращаться из Синдзюку в общаги и съемные квартиры, мы - при
условии, конечно, что сезон был подходящий, - зачастую тусовались прямо там,
внизу под пустырем. Тогда в Японии еще не было такого количества бездомных,
как сейчас, и мы, пара-тройка молодых лоботрясов, спокойно дожидались утра в
туннеле. Это нас объединяло. К тому же там было чисто и безопасно.
Однажды один мой приятель, который мечтал стать фотографом, сделал мой
фотопортрет. Черно-белый. На портрете мне 19 лет. У меня длинные волосы, я
сижу, прислонясь к стене, на бетонной поверхности и курю сигарету. На мне
неглаженая футболка с рукавом до локтей. Вид у меня очень угрюмый, типа: "Да
мне ваще все пофигу, отвалите". Время съемки - три часа ночи, лето, если не
ошибаюсь, 1968 года.
Приятелю эта фотография очень понравилась. Он ее увеличил и подарил мне
на память. Я раньше уже писал, что фотографироваться очень не люблю. Но,
честно говоря, этот снимок мне и самому нравится. Во-первых, мне кажется,
что он дает мне возможность взглянуть на собственное "я" со стороны, увидеть
и понять себя. Во-вторых, сквозь зернистость фотографии явственно проступает
дух времени. Я довольно долго хранил у себя эту реликвию, но в конце концов
она куда-то затерялась в бесконечной череде переездов.