"Харуки Мураками. Радио Мурaками" - читать интересную книгу автора

над Родосом, у меня возникло такое ощущение, что веревка, стягивающая мою
вязанку, непонятно почему вдруг развязалась. Если бы мне в этот самый момент
сказали, что я сейчас умру, я бы даже не удивился. Ну умру, и что? Привычный
мне мир рассыпался, а новый двигается вперед уже без меня. Я словно бы
сделался прозрачным, бесплотным. От меня остались только пять разрозненных
чувств, и больше ничего. И теперь, махнув рукой на недоделанные дела, я
прощался с уходящим от меня миром. Это было очень странное ощущение
погружения в бесконечную пустоту.
Но тут заработали моторы, и сразу все вокруг наполнилось шумом. Самолет
сделал большой круг и взял курс на посадочную полосу. Потерянные было плоть
и кровь вернулись ко мне, и я ступил на остров Родос самым обычным туристом.
Потом, как и подобает живому и не собирающемуся умирать существу, я
перекусил в рыбном ресторане, выпил вина и отправился в гостиницу отдыхать.
Но смерть как некое шестое чувство осталась во мне и никуда не делась и по
сей день.
И когда размышляю о смерти, я всегда вспоминаю пейзаж, увиденный мной
тогда из окна самолета. Честно говоря, я почти уверен, что какая-то часть
меня умерла. Тихо-тихо. В небе над Родосом.


Морковка-сан

Старые песни бывают настолько старыми, что перестаешь понимать, о чем в
них поется. Например, в одной детской песенке под названием "Красные
туфельки" есть такая строчка:
"В красных туфельках девочка с чужеземцем ушла".
Оказывается, многие нынешние японцы не понимают смысл устаревшего слова
"чужеземец" ("а stranger" по-английски, "идзин-сан" по-японски), которое
теперь уже почти окончательно вытеснено из разговорного языка современным
"иностранец" ("гайко-кудзин").
Когда слово выходит из употребления, оно становится просто сочетанием
звуков. Поэтому реакция типа: "Эт-та что еще такое?" - вполне обычна и
закономерна. Не так давно я провел в интернете кампанию по поиску объяснений
слова "идзин-сан" и насобирал множество любопытных ошибочных версий.
Чаще всего встречались варианты "иидзии-сан" (добрый дедушка) и
"хиидзии-сан" (прадедушка). Что ж. Я вполне могу представить себе дряхлого
прадедушку, который, шаркая в сторону порта, тянет за собой за руку
маленькую девочку. Но, во-первых, я тут же начинаю волноваться за старичка,
а во-вторых, мне кажется, что большинству прадедушек такие эскапады все-таки
не под силу. В случае с "добрым дедушкой" ситуация, конечно, выглядит
гораздо более жизнеутверждающей и даже может сойти за хеппи-энд. Хотя поди
знай, что это за добрый дедушка такой. Очень может быть, что наутро он
окажется злее некуда. "Хи-хи-хи, моя девочка", - захихикает противный
старикашка, и нам останется только посочувствовать несчастному ребенку.
Среди прочих был и вариант "тидзии-сан" (господин губернатор). Помню,
что в первый момент я здорово удивился. При чем здесь губернатор и зачем ему
уводить с собой ребенка? Но потом до меня дошли вести об одном губернаторе
из префектуры Осака [3], и я искренне пожалел девочку в красных туфельках. С
другой стороны, если бы малышку увел токийский губернатор и, как это ему
свойственно, всерьез бы занялся ее моральным воспитанием [4], конец мог бы