"Рю Мураками. Отель "Раффлз"" - читать интересную книгу автора

воротнике моей рубашки следы от губной помады. Все, что она может сделать, -
показать всю силу своей ярости... это двусмысленно, но в то же время и
однозначно. Фантастика, правда?
Я ответил, что мне не кажется это фантастикой, и Клаус Катцерманн вдруг
как-то погрустнел. Вообще, о чем бы он ни говорил в тот день, все это мало
трогало меня. И только после знакомства с той актрисой меня стали мучить
мысли о "двусмысленности" и "точности".
- Это очень трудно объяснить, да и с моим английским вряд ли такое
представилось бы возможным, - начал я и попытался рассказать Клаусу о своей
"внутренней бездне".
- А помнишь Сайгон в сумерках? - спросил Клаус, устремив взгляд в
пространство, когда я закончил рассказывать. - Не важно, о каком месте ты
подумаешь, хоть о ночном клубе на авеню Тудук. А я никак не могу забыть
ресторан с панорамным окном на пятом этаже "Мажестик", где я пил пиво и
глядел на отблески заходящего солнца в водах реки, после того как принял
душ, в очередной раз вернувшись с передовой. А ты помнишь, а, Кария?
- Как же я мог забыть? - отвечал я.
- Твоя "бездна"... да и моя тоже - разумеется, у меня она тоже есть. Но
у меня, в отличие от тебя, с момента возвращения домой возникло столько
проблем, что и времени-то не оставалось обращать на это внимание. Да и
сейчас все недосуг. Так вот, эта "бездна" - что-то вроде черной дыры, в
определенном смысле. Видишь ли, мне некогда думать об этом... для меня
сейчас гораздо важнее то, как вытащить эту женщину из сальса-клуба в
Восточном Гарлеме, где я ее нашел.
- Черная дыра?
- Да, черная дыра, которая проглатывает все на свете. Ты только
подумай, Кария, никто нас не заставлял идти на передний край, мы шли туда
исключительно по своей воле. Нам пришлось увидеть там немало жутких сцен...
Я не Фрэнсис Коппола, но все же фронт чем-то напоминает карнавал.
Я начинал понимать, что он хотел сказать.
- Да, карнавал. Я могу так говорить, ибо я уверен, что ты поймешь меня
правильно. Видишь ли, существует два типа людей: одни чувствуют себя
сильнее, оттого что им удалось убить врага на поле боя, а другие - когда им
удалось вернуться живыми с передовой и выпить пива. Да, два типа людей... но
как только речь заходит о настоящей войне, то проигрывает та армия, которая
по большей части состоит из тех, кто на поле сражения чувствует себя не в
своей тарелке. Вьетконговцы, те были властелинами сумерек, потому что не
позволяли себе ни малейшей передышки. А ты и я, вернувшись с фронта, к
счастью или несчастью, угощались пивком, тем самым, которое не найдешь где
попало. Все эти "Романэ Конти" и "Мутон Ротшильд", что пьют в трехзвездочных
ресторанах в Париже, по сравнению с тем пивом всего лишь козлиная моча.
Уверен, что коктейли, шампанское и вся прочая выпивка были изобретены как
эрзац того пива, что пьешь после сражения.
Эти воспоминания таят в себе некий абсолют; это что-то совершенно
отличающееся от образа счастливого семейного очага, хорошей компании,
оглушительного успеха в делах. Действительно, нет ничего, что могло бы
заменить это; мы живем и ищем замену... нет, поверь мне, единственные, кто
может жить, не испытывая влияния этой черной дыры, - Капа и Савада. Да-да,
такие, как они...
Черная дыра... я понял, что имел в виду Клаус.