"Рю Мураками. Танатос ("Меланхолия" $3)" - читать интересную книгу автора - Ах да.
И воцарилась тишина. - С вами кто-нибудь есть? "Вот оно", - стукнуло сердце. - Я один. Несмотря на то что кондиционер работал на полную катушку, я ощущал, как с меня градом катился пот. - Откуда вы знаете господина Язаки? Я никому не даю свой номер. - Мне его дал сам господин Язаки месяцев шесть тому назад. Он прилетал на Кубу, я служил ему гидом, а когда я спросил его, где мы сможем встретиться потом, он дал мне этот номер. Я сделал множество снимков, есть большой выбор, и мне хотелось бы встретиться с ним еще раз, может быть, из этого удастся сделать книгу. - Иногда он вот так, запросто, дает мой телефон кому угодно. - Да, вот видите, и мне он дал его. - Вы лжете. - Что?! - Я знаю, кто сейчас рядом с вами, по крайней мере догадываюсь. Мне жаль, но я не могу сказать вам телефон господина Язаки. Но я ему обязательно передам... напомните, пожалуйста, как вас зовут? - Казама. - Что господин Казама звонил ему. Кстати, подтвердите, вы в самом деле звоните с Кубы? - Да, именно так. - Из Варадеро, вы говорили? - Совершенно верно. - Море вам видно? - Оно у меня прямо перед глазами. - Не поднесете ли трубку поближе к морю, чтобы я смогла послушать шум волн? - Хорошо. - Это было так давно, о, Варадеро, я хочу услышать шум твоих волн! - Хорошо-хорошо, секундочку. - Я вынес телефон на террасу и протянул трубку микрофоном в сторону моря. От удивления брови Рейко поползли вверх. - Алло, вы слушаете? В трубке раздавались короткие гудки. ***** - К тому же она еще и лесбиянка, разве вы не заметили? Нет? Я шесть раз приезжала сюда, на Кубу, с учителем; думаю, что Кейко Катаока была здесь лишь однажды, а учитель всегда пел ей дифирамбы: "Ты знаешь, Рейко, Кейко замечательная женщина, она совершенно не склонна к этим гнусным фокусам типа ревности или неуемного влечения, она рассказала мне, что, еще будучи студенткой, она решила навсегда освободиться от чувств подобного рода, ты понимаешь? Конечно, нехорошо говорить такое, но я менял девушек одну за другой, как меняют лошадей, а она - ни слова... никто на такое не способен"; он без конца повторял это, но это же глупость, совсем в духе девятнадцатого века, не правда ли? Его убеждение, что две женщины собираются перерезать друг дружке глотки из-за него, любить себя, ненавидеть себя, "я люблю тебя", |
|
|