"Владимир Браниславович Муравьев. Вехи забытых путей (о М.А.Кастрене) " - читать интересную книгу автора

Кастрен надеялся найти на родине рун - в Карелии.
Общество финской словесности выделило ему 300 рублей на четырехмесячное
путешествие по Русской Карелии, и в мае 1839 года Кастрен выехал из
Гельсингфорса.
Прежде всего путь Кастрена лежал в Каяну, где жил Элиас Леннрот, с
которым он хотел посоветоваться о маршруте путешествия по Карелии.
Леннрот с радостью согласился помочь Кастрену.
- Попав в Карелию, - говорил Леннрот, - сразу ощутишь в ней неуловимый
дух древней поэзии. Он в тамошних деревнях, в любви их обитателей к
старинным песням, преданиям и сказкам, в красивых свадебных нарядах, в
ласкательных именах женщин и даже в выкрашенных пристанях, вымытых полах и
хорошо убранных и засаженных рябиной дворах...
Леннрот помог Кастрену выбрать маршрут, рассказал о наиболее
замечательных певцах. Богатейший материал этой поездки позволил Кастрену
осуществить перевод "Калевалы" на шведский язык.
"Будучи близким к подлиннику, - писалось в одном современном отзыве, -
и в то же время благозвучным, перевод Кастрена отличается замечательной
простотой языка и свидетельствует не только о филологической
добросовестности переводчика, но и о его несомненном поэтическом даровании.
Благодаря этому переводу образованное общество в Финляндии и скандинавская
публика могли поближе ознакомиться с финским эпосом; он же лег в основу
заграничных сообщений о Калевале".
Год спустя Леннрот и Кастрен договорились о совместной поездке по
Русской Лапландии и Архангельской губернии. В конце ноября, поднявшись вверх
по скованной льдом Кеми через Энаре, они приехали в пограничную деревушку
Салла, намереваясь оттуда поехать в лопарскую деревню Аккала, об обитателях
которой говорили, что они живут, одинаково чуждаясь и русских и финнов, и
поэтому сохранили в чистоте свой язык и обычаи.
Но в Аккалу, отделенную от Саллы пустыней в 140 верст, съездить не
удалось. Проводники заломили такую цену, что путешественники вынуждены были
отказаться от их услуг и ожидать более благоприятного случая.
Через несколько дней из Аккалы прибыл караван с рыбой. Леннрот и
Кастрен надеялись, что, распродав рыбу, лопари охотно довезут их до своей
деревни. Но те же проводники уверили лопарей, что приезжие господа не с
добром стремятся попасть в Аккалу, и лопари уехали из деревни ночью, тайкем
от путешественников.
Ученым пришлось вернуться в Энаре.
В Энаре их ожидала целая пачка писем. В надписи на одном из пакетов
Кастрен узнал почерк академика Андрея Михайловича Шегрена.
Еще год назад, в 1838 году, Императорская Российская Академия наук
решила снарядить экспедицию в Сибирь для изучения языков и быта населяющих
ее народов.
Слухи об этом дошли до Гельсингфорса, и, кроме того, стало известно,
что Академия наук ищет лингвиста-финнолога, который согласился бы ехать в
эту экспедицию.
Кастрен написал в Петербург и предложил свои услуги. Занимавшийся
изучением финно-угорских народов Шегрен ответил, что он уже наводил справки
о возможных кандидатах для участия в экспедиции и ему порекомендовали
Кастрена и Георга Валлина. Шегрен остановил свой выбор на Кастрене, потому
что тот уже имел некоторую подготовку в области финских языков, в то время