"Владимир Браниславович Муравьев. Вехи забытых путей (о М.А.Кастрене) " - читать интересную книгу автора

смотрели вперед, надеясь вдалеке увидеть широкую гладь Энаре.
Но вокруг повсюду тянулась лишь одна бесконечная цепь скал. Иногда,
завидя вдали широкую трепетную синеву, кто-нибудь радостно кричал: "Вижу
Энаре!" Но невозмутимый проводник одним словом разрушал все надежды:
- Это туман над долиной. Энаре будет видно, когда кончатся скалы.
И вот скалы кончились.
Об озере Энаре лодочник, взявшийся доставить Кастрена и его товарищей в
лапландскую деревню Юуутуа, расположенную на одном из островов, рассказывал,
что оно имеет в длину двенадцать миль, в ширину - восемь и что на нем
столько островов, что ни один человек не смог бы сосчитать их, разве только
Пэйвио. Один лопарь в давнее время хотел измерить глубину озера, привязал к
канату котел и спустил его в воду. Но когда канат опустился на двести сажен,
водяной дух обрезал его и забрал котел себе. С тех пор никто не смеет
измерять глубину Энаре. А говорят, что на середине озера совсем нет дна.
Пробившись сквозь густой утренний туман, путешественники пристали к
берегу, и их взорам открылась деревня.
Это была первая лапландская деревня, которую видел Кастрен. Он с
любопытством оглядывал низкие темные, сложенные из толстых бревен жилища
лапландцев - тупы. Дощатые пирамидальные крыши, начинающиеся чуть ли не с
самого основания тупы, сложенной из бревен, придавали им вид палаток. В
стороне от каждой тупы на высоких столбах стояли маленькие клети, в которых
лапландцы сберегают рыбу от хищных зверей. Между тупами повсюду навалены
кучи мусора, гнилая рыба, рыбьи внутренности, чешуя и всякие другие отбросы.
Навстречу путешественникам из туп вышли люди. Все обитатели деревни, в
том числе и дети, в глубоком молчании подходили и пожимали руки приезжим.
Затем последовали вопросы: каждый лопарь, следуя обычаю, осведомлялся: "Все
ли спокойно у вас? Здоров ли государь? Здоров ли начальник округа?" И
путешественники каждому вынуждены были отвечать. Наконец Кастрена и его
спутников пригласили в дом.

* *
*

После нескольких часов освежающего сна Кастрен вышел из тупы на улицу.
За то время, пока он спал, деревня словно изменилась: все мужчины и женщины
в знак уважения к гостям переоделись в праздничную одежду. Теперь на них
вместо глухих черных рубах из дубленой оленьей кожи были рубахи из сукна,
подпоясанные ремнями с блестящими медными и серебряными украшениями, а
женщины поверх рубах повязали белые с длинными концами холщовые воротники.
Но было пора продолжать путь, и молчаливый проводник лопарь, нанятый в
Юуутуа, повел путешественников дальше.
Они шли по обширным болотам, покрытым наводящим грусть серым оленьим
мхом. Изредка кое-где возвышались скалы. В Миеращяуре путники взяли у рыбака
лодку и тем же вечером добрались до пасторского дома в Утсъйоки.
В Утсъйоки они пробыли две недели.
Назад возвращались тем же путем, каким добирались сюда.
Снова болота, каменистые речки, утомительные горы, сжатые скалами озера
и, наконец, последний этап - плавание по знакомой Кастрену с детства
бурливой Кеми.
Из путешествия по Лапландии Кастрен привез несколько толстых пачек