"А.Мурсалиев. Третья мировая война окончена." - читать интересную книгу автора

турецкие территории и традиционно поддерживающая антитурецкие организации
курдов и армян. В-третьих, курдский вопрос, лихорадящий юго-восточную
Анатолию с 1918 года. И, в-четвертых, вопрос армянский. Армения, как
известно, не отказывается от своих претензий на северо-восточные провинции
Турции.
Время от времени эти вопросы поочередно поднимаются то в сенате США, то
в Европарламенте.


ЗАПЛУТАВШИЕ ПРОСТРАНСТВА.

Впрочем, даже если и возникнет мощный тюркский союз, Туран, то его
центр наверняка будет не в Анкаре.
В конце XIX - начале XX века национально-романтическая интеллигенция в
Стамбуле грезила Тураном, каганатами, Ордой, а в Санкт-Петербурге и Москве
точно так же мечтали о заливах, Константинополе и возрождении славы и
блеска Византийской империи. Весь парадокс заключался в том, что ни то, ни
другое не исчезало, а романтикам, чтобы воплотить свои мечты в жизнь, надо
было только поменяться местами.
Потому что Османская империя стала преемницей Византийской, а
Российская - Золотой Орды, Турана. Султан Мехмед П Фатих, завоевав
Константинополь, вошел в него не как завоеватель, а как новый император
древней империи. Свое государство турки назвали не каганатом или Ордой, а
"Кайсар-и-Рум", то есть "Римская империя", верховный владыка же стал
"султаном турок и ромеев". Эту преемственность почувствовали и греки в
осажденном Константинополе, отказавшись даже в критический момент идти под
Рим, Запад. Их настроения лаконично выразил последний византийский премьер
Лука Нотарас, заявивший: "Лучше тюрбан султана, чем шапка кардинала".
Подобно Мехмеду П поступил и Иван Грозный. Завоевав Казань, он к
своему титулу "Царь Московский" присоединил еще один - "Царь Казанский",
что позволило тем из его новых татарских подданных, которые перешли к нему
на службу, не считать себя коллаборационистами и изменниками. И далее, по
мере присоединения новых государств к расширяющейся Российской империи
росла и титулатура российских императоров.
Как бы ни были сильны национально-романтические настроения,
геополитика, как правило, перевешивает их...


ШТОРМ У ПОДНОЖИЯ КРЫШИ МИРА.

Когда советские войска ушли из Афганистана, практически все
наблюдатели предрекали скорое падение Наджибуллы и победу моджахедов. Но
Наджибулла устоял. Его падение было предрешено позже, в конце августа 1991
года, когда исчезло само породившее его пространство: социалистическая
империя.
Падение Наджибуллы предопределило, в свою очередь, свержение Рахмона
Набиева и поставило под угрозу Ислама Каримова. Все это было неизбежно, так
как после того, как рухнуло старое пространство, политический сюжет стал
развиваться в рамках привычного, досоветского пространства, включающего в
себя древние Хорасан и Мавераннахр.