"Уоррен Мерфи, Ричард Сэпир. Рождение Дестроера (Цикл "Дестроер", #1)" - читать интересную книгу автора

одна, стул - один, медсестра - одна, тумбочка - одна, окно - одно. Однако на
сестре не было белой папочки, а стекло в оконном переплете было армировано
проволокой.
Закинув руку за голову, Римо подтянул к плечу воротник больничной
рубахи. Ярлыка нет. Он вытянулся на кровати и стал ждать еду. Закрыл глаза.
Какая мягкая кровать! Хорошо снова быть живым, дышать, слышать, осязать,
обонять. Единственная цель жизни - жить!
Его разбудили спорящие голоса. Монах с крюком вместо левой руки ругался
с медсестрой и двумя типами, похожими на врачей.
- А я снимаю с себя всякую ответственность, если в ближайшие два дня он
не будет получать исключительно диетическую пищу! - визжал один из врачей, и
его коллега одобряюще кивал в подтверждение его слов.
Монах уже сменил сутану на коричневые брюки и свитер. Вопли доктора
отскакивали от него, как мячики. Он положил крюк на край кровати:
- От вас никакой ответственности не требуется. За все отвечаю я. И
повторяю: он будет питаться как нормальное человеческое существо!
- И подохнет как собака! - вмешалась в разговор медсестра.
Монах ухмыльнулся и крюком приподнял ее подбородок:
- До чего же ты мне нравишься, Роки!
Сестра резко отдернула голову.
- Повторяю, если пациенту дадут что-либо кроме больничной пищи, я
вынужден буду пожаловаться директору, доктору Смиту, - заявил первый доктор.
- Я тоже пойду с ним, - объявил второй доктор.
Медсестра одобряюще кивнула.
- Отлично, - произнес, подталкивая троицу к дверям, монах, - идите,
жалуйтесь прямо сейчас. Да, и передайте Смитти от меня поцелуй.
Заперев за ними дверь, монах выкатил из кухни сервировочный столик с
подносом. Подвинул к себе стул медсестры, сел и снял крышку с одного из
стоящих на подносе судков. Там лежали четыре огненно-красных омара,
источавших растопленное масло из взрезанных животиков.
- Меня зовут Конн Макклири.
Он положил на тарелку двух лобстеров и протянул Римо.
Специальными щипчиками Римо раскусил клешни, маленькой вилкой выгреб
нежное белое мясо и, положив в рот, проглотил, даже не разжевывая. Запил
неожиданно появившимся перед носом золотистым пивом и принялся за среднюю
часть лобстера.
- Тебе, наверное, интересно, почему ты оказался тут, - сказал Макклири.
Римо занялся вторым лобстером, разломил клешню прямо руками и высосал
мясо. Перед ним появился высокий бокал, до половины наполненный виски.
Огненный вкус янтарного напитка Римо смягчил пенистым пивом.
- Тебе, наверное, интересно, почему ты оказался тут, - повторил
Макклири.
Римо обмакнул белоснежный кусок мяса лобстера в масло, кивнул в сторону
Макклири, а затем, задрав голову, поднял мясо над собой и, ловя языком капли
стекающего масла, опустил в рот.
Макклири начал рассказ. Он говорил, а обед шел своим чередом: лобстер,
пиво, виски. Наполнились пепельницы, ушло за горизонт солнце, пришлось
зажечь свет, а Макклири все говорил о Вьетнаме, о молодом морском пехотинце,
в одиночку уничтожившем пятерых вьетконговцев, о смерти и о жизни. Потом
заговорил о проекте КЮРЕ.