"Уоррен Мерфи, Ричард Сэпир. Смертельный ход (Цикл "Дестроер", #2)" - читать интересную книгу автора

видимости испытывая сильную боль.
- Нет, - сочувственно сказал Римо.
- Хорошо, - сказал Чиун и ударил пальцем в спину Римо, между ребер,
мгновенно превратив его в лежащего на полу беспомощного инвалида. Римо
показалось, что кто-то раскаленными клещами отламывает от позвоночника
нижнее ребро, причиняя такую боль, что он не мог ни застонать, ни заплакать.
Прошли длившиеся вечность секунды, и Римо смог сперва заплакать, потом
начал дышать, но встать не мог и остался лежать на полу, весь дрожа. Чиун
сказал:
- Хочу, чтобы ты запомнил: никогда не выгляди опасным в глазах
человека, с которым собираешься сразиться. Никогда. Я причинил тебе эту боль
потому, что люблю тебя. Да, люблю. Настоящая любовь направлена вовне.
Фальшивая любовь делает все, чтобы заставить тебя полюбить этого человека.
Моя любовь к тебе выражается в боли, которую я тебе причинил. Боль - это
урок, преподанный наилучшим образом.
Когда к Римо вернулся дар речи, хотя подняться на ноги он все еще не
мог, он сказал:
- Ты, желтое ублюдочное дерьмо. Останови боль.
- Я слишком тебя люблю, чтобы сделать это.
- Ты, подонок поганый! Прекрати боль.
- Нет, сын мой.
Тогда Римо попытался воздействовать на Чиуна по-другому:
- Ты похож на китайца!
Он знал, что Чиун китайцев ненавидит почти так же, как жителей соседней
деревни.
- Не пытайся заставить меня лишить тебя этого урока. Я вложил в тебя
слишком много, чтобы отбирать подарки. Ты ведь понимаешь, что мне больше
никогда не удастся подловить тебя еще раз на том же, на мнимой слабости. Я,
в некотором роде, отдал тебе часть своего будущего, часть своей жизни. Я дал
тебе знание того, что я опасен.
- Я всегда знал, что ты опасен, желто-китайский мерзавец.
- Да, но не настолько.
- Хорошо, хорошо, извини. Я понял. Останови боль, пожалуйста.
- Истинная любовь не позволяет.
- Тогда возненавидь меня, - простонал Римо. - Возненавидь меня. Бога
ради, и прекрати эту чертову боль.
- Нет. Дар есть дар.
- Твоя щедрость меня убьет, ты, ползучий рыбоядный презерватив. Когда
это пройдет?
- Боль может остаться навсегда. Это пожизненный дар. С ребрами так
бывает.
Со временем боль слегка притупилась, но не уходила, и день за днем Римо
умолял Чиуна сделать что-нибудь. По ночам он не давал старику спать. И на
второй неделе Чиун, который мог вытерпеть почти все, кроме недосыпа, сдался.
Римо надоедал ему в предрассветной темноте.
- Все еще болит, ты, садист.
Тут Чиун устало поднялся с циновки и сказал:
- Прости меня, сын мой. Я, конечно, тебя люблю, но не до такой степени.
Я должен выспаться.
И он прижал пальцы к спине Римо, перебирая ими, добрался до того места,