"Уоррен Мерфи, Ричард Сэпир. Доктор Куэйк (Цикл "Дестроер")" - читать интересную книгу автора

два балла по шкале Меркалли. Такое землетрясение ощущают птицы и небольшие
животные, а люди заметят колебания почвы под ногами, если окажутся в
открытом поле. Это произойдет в 15.55.
Они пригрозили Уайту, что могут вызвать землетрясение, которое
похоронит город и уничтожит человеческую цивилизацию. Но они не сумасшедшие.
Они могут гарантировать, что землетрясений вообще не будет. И всего за
восемь тысяч долларов в месяц - по две тысячи долларов с каждого из четырех
самых уважаемых граждан округа. Цена очень разумная.
Сейчас уже больше 15.55, и эти люди доказали: они в состоянии сделать
то, что обещали. Но некоторые, по мнению шерифа, повели себя неразумно.
- Шантаж, - снова повторил Файнштейн. - Вы правы, Вейд. Это Америка, а
американцы не платят вымогателям.
- Я хорошо понимаю ваши чувства, Харрис, - вмешался Карпвелл. - И
Сонни, и Дорн тоже понимают. Но я считаю, вы несколько упрощаете проблему,
как и шериф. Можно взглянуть на это как на страховку, а не как на
вымогательство. Как вы думаете, сколько согласились бы дать жители
Сан-Франциско, чтобы избежать страшного землетрясения 1906 года? - Он не дал
Файнштейну ответить. - Во всяком случае, подумайте над этим. Соберемся
сегодня вечером в восемь часов в моем офисе. Тогда все и решим.
Они возвращались в город почти в полном молчании, не отвечая на попытки
Уайта, сидевшего за рулем своего черного лимузина, завязать разговор.
В тот вечер Файнштейн прибыл в офис Лестера Карпвелла последним. Все
повернулись к нему, когда он вошел в богато отделанный деревянными панелями
кабинет и аккуратно закрыл за собой дверь.
Достав конверт из заднего кармана брюк, он бросил его на стол. В нем
было две тысячи долларов пяти-, десяти- и двадцатидолларовыми купюрами,
бывшими в употреблении.
- Вот, - произнес он, - здесь две тысячи. Это мой первый и последний
взнос в пользу этих наглецов. Мы купим у них один месяц. Сегодня ночью я еду
в Вашингтон, чтобы доложить обо всем правительству.
- Вы помните, о чем нас предупреждали? - спросил Ракер. - Если мы
заговорим, будет землетрясение. Страшное землетрясение. Могут погибнуть все
жители Сан-Эквино.
- Не думаю, - ответил Файнштейн. - Ведь они получат свои восемь тысяч.
Но никто не должен знать, что я собираюсь в Вашингтон.
- Не думаете? - громко переспросил Бойденхаузен - Вы так не думаете? Но
я не могу жить, полагаясь на то, что вы думаете или не думаете. Послушайте,
- продолжал он, - мы открыли двери нашей общины вам, Файнштейнам, еще в те
далекие двадцатые годы, когда жители многих городов отнюдь не горели
желанием видеть у себя подобных граждан. Мы вас радушно приняли. Я не
говорю, что вы не давали денег на больницу и на все остальное. Я говорю, что
вы, черт возьми, член нашей общины и не имеете права подвергать нас
опасности. Вот о чем речь.
- А я вам скажу, Сонни Бойденхаузен, не так уж радушно вы нас приняли,
хотя мы и нашли здесь несколько хороших друзей, среди которых, однако,
никогда не было Бойденхаузенов, хотя, в общем-то, это небольшая потеря. Но я
считаю себя членом более широкой общины. К ней относятся и все бедные города
нашего округа, одному из которых, весьма вероятно, придется однажды
откапывать своих детей из-под обломков скал только потому, что он не сможет
заплатить вымогателям. Вот о чем я думаю.