"Уоррен Мерфи, Ричард Сэпир. Конец игры" - читать интересную книгу автора

может до конца поверить, даже спустя столько лет, что Смит не замышляет
свержение президента с тем, чтобы самому стать им. В конце концов, зачем
прибегать к услугам Мастера Синанджу ради такого глупого дела, как
безопасность страны? В истории Дома Синанджу страны и народы всегда были
чем-то имеющим весьма малое значение. Только император - он платил за услуги
- имел значение.
- Я хочу, чтобы он был в безопасности, - сказал Смит.
- Как пожелаете, - отозвался Чиун.
Он услышал совсем иное. "Пока еще нет. Я дам вам знать, когда наступит
подходящее время, чтобы убрать президента".
- Ну вот, - вздохнул Римо. - Еще одно задание, и никто ничего и никого
не понимает.
- Мы понимаем друг друга очень хорошо, - сказал Смит и кивнул Чиуну.
Чиун тоже кивнул Некоторые из этих белых иногда бывают очень и очень
себе на уме.

Чиун настоял на том, что он должен сопровождать Римо в Нью-Йорк, потому
что, как он выразился, у него "там кое-какие дела"
- Согласно контракту, ты не имеешь права служить никому другому в
Америке, - напомнил ему Римо.
- Я не предаю своих повелителей. Но есть иные сферы интеллектуальной
деятельности, которой я занимаюсь.
Они сидели в номере нью-йоркского отеля.
У Чиуна в руках был большой толстый конверт - около фута в длину и
девять дюймов в ширину. Чиун бережно прижимал его к груди.
Римо догадывался: Чиун хочет, чтобы он спросил, что это такое. Поэтому
он не стал спрашивать.
- Я обошелся с тобой лучше, чем ты того заслуживаешь, - сказав Чиун,
указывая на пакет.
- Это книга?
- Могут у меня быть кое-какие сугубо личные дела? - спросил Чиун.
- Конечно.
- Это книга, - сказал Чиун.
Но Римо не стал расспрашивать, что за книга. Он знал, что однажды Чиун
попытался опубликовать в Нью-Йорке свои поэтические произведения на
корейском и получил отказы из двух издательств. Один из издателей сообщил,
что стихи понравились, но они не вполне соответствуют профилю издательства;
другой ответил, что, по его мнению, стихи еще не вполне готовы для
публикации.
Римо никак не мог понять, каким образом издатели могли прийти к этому
заключению, ибо стихи Чиуна были написаны на таком варианте корейскою языка,
который знал, насколько Римо мог судить, только Чиун. Возможно, Римо был
единственным в мире, кроме Чиуна, человеком, который мог бы понять эти
стихи, потому что некоторые наставления Чиуна, касающиеся дыхания, содержали
в себе ритмы этого языка. Римо узнал, что этот диалект - очень древний,
только тогда, когда какой-то ученый, занимающийся историей Кореи, указал
ему, что нет в мире человека, который владеет этим языком, потому что он
вышел из употребления за четыре столетия до того, как Рим стал городом.
Чиун был раздосадован, что Римо не спрашивает о его новой книге. Он
сказал: