"Уоррен Мерфи, Ричард Сэпир. В руках врага (цикл Дестроер)" - читать интересную книгу автора

грязных шутках".
Это была шифровка, посланная в Вашингтон неким высокопоставленным
чиновником государственного департамента, и Василивич, прочитав ее,
подумал тогда: "Возможно, мы сражаемся с безумцами".
Но "Треска" сражалась вовсе не с безумцами. И теперь Василивич, сидя
на заднем сиденье машины, рядом с корейским поэтом по имени Чиун, понял,
что, видимо, это была просто-напросто гигантская ловушка. Какая коварная
затея!
Он никогда не подозревал, что американцы способны на столь изощренное
коварство. Пожертвовать рядом европейских групп только для того, чтобы
враг расслабился, а в это время выдвинуть отборные силы для нанесения
смертоносного контрудара.
Как там американцы говорят в спортивных магазинах? "Добро пожаловать
в лучшую команду!" Это был отчаянный маневр, но блистательный, ничего не
скажешь!
И все же Василивич, тонкий аналитик, не смог смириться. Что правда,
то правда: блестящий, коварный ход. Но американцы не способны мыслить
такими категориями.
Они всегда были гении в технике, но полные простофили в тактике.
Василивич ощутил сухость во рту. Кореец сообщил ему, что лучшие
строки стихотворения еще впереди.


Глава 5


Это была грандиозная встреча. Водочные бутылки вытянулись
тридцатиметровой батареей на застеленном хлопчатобумажной скатертью столе.
У каждой бутылки стоял официант в белых перчатках. Стаканы со звоном
разбивались о тяжелые деревянные панели стен. Каблучки начищенных ботинок
цокали по полированным мраморным плитам пола. На выкаченных колесом
грудях, обтянутых мундирами цвета морской волны, сияло такое обилие
орденов и медалей, что, наверное, чеканщики сошли с ума, пока их
изготавливали.
Чей-то голос с сильным южнорусским выговором воскликнул:
- О, то ж вин идэт! О, то ж вин идэт!
Наступила тишина, оскверненная лишь последним грохотом разбитых
стаканов, чьи недавние владельцы еще не вполне осознали происходящее. А
потом были слышны лишь четкие шаги приближающегося человека. Человек на
небольшом возвышении в дальнем конце зала провозгласил:
- Товарищи офицеры, члены Комитета! Щит и меч партии! Мы с
восхищением приветствуем Героя Советского Союза фельдмаршала Григория
Деню. Ура маршалу Дене!
- Ура-а! - отозвались собравшиеся.
Деня, чья мясистая грудь была украшена множеством орденов и медалей,
а пухлое лицо светилось радостью, воздел толстенькие ручки над головой в
знак собственного триумфа и прошествовал в актовый зал народного Комитета
государственной безопасности.
- Деня! Деня! Деня! - скандировали офицеры.
А он энергично махал всем рукой, улыбался старым знакомым и друзьям,