"Уоррен Мерфи, Ричард Сэпир. Верховная жрица ("Дестроер" #109)" - читать интересную книгу автора

чувственного мира.
Поэтому, когда он отверг их требования публично осудить лам-соперников
и заложить основу для провозглашения своего верховенства, регенты
возмутились и стали его переубеждать. Мало того - пытались ему угрожать, и
худшей из угроз было возвратить его в убогую родную деревню. Когда же по
глазам бунджи-ламы жрецы догадались, что возвратиться домой - его самое
заветное желание, они на долгое время притихли и заперли мальчика в келье
для медитации.
Наконец, окончательно уверившись, что потеряли власть над своим
творением, решили его отравить.
Регенты ничуть не сомневались, что сумеют найти ребенка, которого можно
будет провозгласить сорок седьмым бунджи-ламой. Просто им на какое-то время
придется отложить исполнение своих честолюбивых стремлений.
Думая пока еще о безымянном, ничего не подозревающем ребенке,
обреченном велением судьбы родиться в момент его смерти, сорок шестой
бунджи-лама внезапно возвысил голос:
- Внемлите, о, последователи правоверного пути! Мне было видение.
Обитая железом тиковая дверь отворилась, и в келью в своих великолепных
ало-золотых одеждах вошли жрецы. Они окружили бунджи-ламу, лежавшего в шитом
золотом погребальном парчовом одеянии в длинном гробу, который был усыпан
солью, чтобы сохранить останки усопшего, пока не будет найден и доставлен в
монастырь его преемник.
- Колесо Времени неумолимо вращается, - возвестил бунджи-лама, - и
скоро мне надлежит поменять свое бренное тело на другое. В эти смутные
времена, пока еще не найден четырнадцатый далай-лама, вам не обойтись без
моих духовных наставлений. Вот почему мне было ниспослано видение, следуя
которому верующие довольно быстро найдут моего преемника.
Жрецы с живейшим интересом и вытянувшимися от любопытства лицами
внимали каждому слову бунджи-ламы. Лишь Лунгтен Друба, один из
высокопоставленных регентов, сморщился так, будто отведал чего-то кислого.
Бунджи-лама весомо ронял одно слово за другим:
- Душа моя переселится в другое тело, и я предстану перед вами с
волосами цвета пламени и не сохраню никаких воспоминаний о нынешней жизни.
Ни о чем, с нею связанном. И ничто, связанное с этим телом, не пробудит
никаких воспоминаний и во мне.
Жрецы рты пораскрывали от изумления.
- Но как же мы узнаем тебя, а ты - нас, святейший?
- Вы сразу же все поймете, ибо в следующем своем воплощении я стану
золотым идолом без лица.
Внимавшие растерянно переглянулись. Никто из них и слышать не слышал о
чем-либо подобном.
- В руке этот идол будет держать меч, и находится он очень далеко
отсюда. Вот и все, что я могу вам сказать. Ищите.
- Мы не успокоимся, пока не найдем тебя вновь, о святейший! - поклялись
жрецы.
Закрыв глаза, бунджи-лама смущенно улыбнулся; в этой его улыбке регенты
усмотрели желание подавить боль. Умирающий же тихо радовался: никакого
видения не было, безликий золотой идол - всего лишь плод его воображения,
подобное диво не сыскать даже в лучшем из миров. Бунджи-лама не сомневался в
этом.