"Альфред де Мюссе. Гамиани" - читать интересную книгу автора

как подо мной, отвечая каждому моему толчку, колеблется и дрожит
ее тело, гибкое и хрупкое. Отыскав ее язычок, колющий и
горячий, я скрестил его со своим, и наши тела смешались вместе.
Фанни: "ах, бог мой! Меня убивают! ..." При этих словах
прекрасная Фанни мертвеет на мгновение, а потом снова дарит меня
ласками. "Ах, Фанни! -Воскликнул я -постой теперь ты ... Ох
..." Я сам чувствовал, что теряю жизнь и умираю от счастья.
Какая чрезмерность! ... Уничтоженный, потерянный в об'ятиях
Фанни, я совсем не чувствовал яростного натиска графини.
Приведенная в себя нашими восклицаниями и вздохами, охваченная
яростью и завистью, она бросилась на меня, чтобы вырвать меня из
рук сбоей подруги. Ее руки обхватили меня, стараясь отторгнуть,
ее пальцы впились мне в тело, она кусала меня, и царапала. Это
двойное соприкосновение с двумя телами, дышашими наслаждением,
пылающими страстной жаждой, снова меня оживило, удвоив мои
желания. Меня охватило пламя! Я оставался твердым непобедимым
мстителем над телом Фанни. Потом не уступая своего положения в
этом странном беспорядке трех тел, смешавшихся, сцепившихся одно
с другим, я достиг того, что крепко стиснув бедра графини,
держал их раздвинутыми над своей головой. "Гамиани, ко мне!
-Крикнул я-опирайтесь на руки и подвигайтесь вперед!"
Гамиани меня поняла, и я мог свободно вздохнуть, всунув свой
острый шершавый язык в воспаленную часть ее тела. Фанни в
забвении, вне себя, любовно ласкала трепещущуюся грудь,
качающуюся над ней. В мгновение ока графиня была побеждена и
усмирена!
Гамиани: "какой огонь вы зажгли! Это слишком ... Пощадите
... О, какая жгучая сладость ... Вы меня уморите. Боже, я
задыхаюсь ..."
Тело графини скатилось в сторону как мертвая груда. Фанни в
безумном восторге, вскинув руки мне на шею, обвилась вокруг
меня, прижимаясь всем телом, скрестив ноги у меня за спиной.
Фанни: "дорогой мой! Ну, ко мне! Весь ко мне. Ну, постой
минуточку, остановись... Ах... Так... Ну скорее же, скорее
... О ... Ох ... Я чувствую, я погружаюсь ..."
И мы, сцепившись, оцепеневшие, остались распростертыми друг
на друге, без движения, с полуоткрытыми губами, едва начиная
чувствовать свое пересохшее дыхание. Мало-помалу мы пришли в
себя. Все трое мы поднялись и минуту молча смотрели друг на
друга. Удивленная, устыдившаяся своего порыва, графиня поспешно
прикрылась. Фанни спряталась под простыней, потом, как дитя,
понявшее свой поступок, когда он уже стал непоправим, она горько
заплакала. Графиня не замедлила обратиться ко мне с упреком:
Гамиани: "сударь! Вы для меня неприятная случайность. Ваш
поступок-это отвратительная западня, бесчестие и подлость. Вы
заставляете меня краснеть."
Я собрался защищать себя.
Гамиани: "о, знайте, сударь: женщина никогда не прощает
тому, кто использует ее слабость!"
Я возражал, как мог. Я об'яснялся, оправдывая себя пагубной