"Роберт Музиль. Соединения" - читать интересную книгу автора

Но все это было, как тяжелое сновидение в полусне, когда человека не
покидает сознание того, что это не на самом деле, и она удивлялась только
тому, как сильно она его ощущает, пока этот человек не высунулся наружу и не
посмотрел на небо со словами: "А нас, пожалуй, занесет снегом".
Тут ее мысли словно одним рывком переметнулись в настоящее. Она подняла
глаза, люди шутили весело и безобидно, и было такое ощущение, будто стоишь и
смотришь в туннель, а в конце его видишь свет и маленькие фигурки людей. И в
тот же миг у нее появилось до странности равнодушное, трезвое осознание
действительности. Она с удивлением замечала, что тем не менее тронута и
сильно ощущает все это. Это почти напугало ее, ибо перед ней был белый, даже
излишне яркий свет сознания, под лучами которого ничто не может кануть в
неопределенность снов, сквозь которую не пробивается ни одна подвижная мысль
и в которой люди иногда становятся угловатыми и безмерно огромными, как
холмы, словно начинают вдруг скользить сквозь невидимый туман, в котором все
действительное, разрастаясь, принимает огромные, призрачные очертания. Тогда
она ощутила страх и почти покорность по отношению к ним, и все же до конца
не теряла ощущения, что эта слабость была лишь особенной способностью;
казалось, будто границы ее бытия незаметно и ощутимо вышли за пределы ее
существа, и все вокруг тихо наталкивалось на нее и вгоняло ее в дрожь. И она
впервые испугалась этого необычного дня, одиночество которого с нею вместе,
подобно подземной тропинке, постепенно погружалось в безумный шепот сумерек
души и теперь, в дальней дали, внезапно поднялось до неподатливо реального
происходящего, оставляя ее наедине с огромной, незнакомой и нежеланной
действительностью.
Она украдкой посмотрела на незнакомца. Он в этот момент зажигал спичку;
осветились его борода и глаза; и эти его действия, ни о чем не говорящие,
вдруг показались ей такими важными, она внезапно ощутила нерушимость
происходящего сейчас, то, как естественно одно событие смыкалось с другим,
никуда не деваясь, бездумно и спокойно, но вместе с тем - как единая,
мощная, несокрушимая сила. Она думала о том, что он, бесспорно, самый
обыкновенный человек. И тогда ее постепенно захватило робкое, размытое,
неуловимое ощущение самой себя; ей представлялось, что она расплывается
перед ним в темноте, растворяясь и разлетаясь в клочья, как белесые хлопья
пены. Ей доставляло теперь странное удовольствие приветливо отвечать ему;
при этом она бессильно, с замершей душой следила за своими собственными
действиями, и наслаждение, которое она при этом испытывала, было смесью
радости и страдания, она словно канула во внезапно разверзшуюся в ней
пропасть истощения всех сил.
Но потом ей показалось, что и раньше уже это начиналось именно так. И
при мысли о том, что все повторяется, ее на мгновение коснулся леденящий,
невольно желанный ужас, словно перед безымянным пока грехом; она вдруг
задумалась о том, замечает ли он, что она на него смотрит, и от этого ее
тело наполнилось робкой, почти раболепной чувственностью, словно появилось
смутное прибежище для таинства ее души. Незнакомец же, такой большой и
спокойный, сидел в темноте и лишь иногда улыбался, а может быть и это ей
только чудилось.
Так они ехали совсем рядом в глубоких сумерках. И постепенно в ее мысли
вновь начинало проникать незаметно нарастающее беспокойство. Она пыталась
убедить себя, что это всего лишь запутанная до иллюзии внутренняя тишина
внезапной поездки среди чужих людей, а иногда ей казалось, что все дело в