"Виктор Мясников. Нас научили " - читать интересную книгу автора

уставилась исподлобья желтыми пустыми глазами.
- Как твоего бракованного зовут?
- Э, - не понял вопроса Тукташев.
- Как фамилия собачки?
- Джульбарс, - нараспев, вроде бы даже с гордость выговорил собаковод.
Постников хохотнул:
- Надо было Чапой назвать. Или Доходягой. Ладно, пускай Жульбарсом
живет, горемыка. А какие продукты на своего батыра получил?
Тукташев полез в мешок, извлек преизрядный кулек, грубо сварганенный
из громыхающей коричневой бумаги.
- Кашу дали.
В кульке оказался овес. Еще в одном скользком свертке оплывал солидный
кус кулинарного жира.
- Прапорщик говорил, жарко, да. Протухнет, говорил. Жир много дал,
субпродукт не дал, да.
Это вопросительно-утвердительное "да" разозлило ефрейтора.
- Твоего кабысдоха самого в собачий корм размолоть надо вместе с
тобой. А прапор скотина, хотя и прав. Доставай все из мешков.
Он развернул старую, белесого цвета плащ-палатку. На неё полетели
коробки с пайками, пачки ржаных сухарей, две буханки черного, несколько
картофелин, луковица. Из своего сидора Постников выбросил пару плашек
плиточного чая и кулек конфет. Хмурый Понтрягин возник у кустов, захлопал
мокрым по воздуху, растряхивая.
- Эй, морда, почему картошки мало?
Понтрягин сутуло приблизился, развел руками.
- Сколь в карманы влезло.
- В штаны бы пихал, за пазуху. Жрать что будем?
- Так ротный сказал, послезавтра сменит.
- Ну, щегол, ну, чайник. Что его за три дня поймают, этого педа?
Хорошо - за две недели выловили бы, пока делов не накрутил. Сменит... Там
взвода цепью в болоте лежат, от грязи пухнут, пиявок поят. А тебя с этого
курорта снимут и в санаторий пошлют. Хлеба почему мало?
- Ниче не мало. Вон как хлеборез по уху въехал, аж распухло.
- По которому?
- А вот, до сих пор болит.
Понтрягин решил, что его подвиг в битве за хлеб оценен по достоинству.
Он заблуждался.
- Непорядок. Ничего, сейчас поправим.
Постников с оттяжкой лупанул двумя пальцами по розовой прозрачной
закраине уха. Щегол взвыл, отпрыгнув.
- А ну, покажь. Кажись, перебор. Давай теперь с той стороны поправлю,
для симметрии.
Понтрягин захныкал:
- Че, в самом деле, товарищ ефрейтор.
Но Постников уже переключился на Тукташева. Тот замер по стойке
"смирно" и втянул живот так, что трусы чуть не свалились.
- Вольно. Откуда призвался?
- Узбекистон.
- Ага, все узбеки повара. Значит, чистишь три картошки, половину
луковицы, две банки гороха туда же. В другом котелке - овес собаке, жиру