"Магдален Нэб. Фамильные ценности " - читать интересную книгу автора

Так что я предпочла идти молча. От ходьбы тело под теплым пальто
взмокло, но голова и особенно уши ужасно мерзли. Я больше не чувствовала
рук - а должна была держаться за рюкзак. Мне было не до разговоров. Я
старалась хоть время от времени согревать одну руку в кармане, но тут же
теряла равновесие и соскальзывала с тропинки, ощущая всем телом пропасть.
Каждый раз, когда я спотыкалась, меня ругали и били. Мы шли целый день и,
кажется, все время вверх, ни разу не остановившись для отдыха. Я знала, что
они нервничают и боятся. Что-то было не так. Что могли значить их слова,
когда они рассмотрели меня при свете утра? Возможно, я была права: они
совершили ошибку и похитили не того человека. Возможно, они проведут меня по
кругу, заметая следы, и в конце концов оставят где-нибудь недалеко от жилья.
Я не видела их лиц и не смогу их опознать. Значит, им ничто не угрожает.
Не останавливаясь, шедший за мной человек потянулся через меня, достал
из рюкзака своего товарища пластиковую бутылку с водой и вложил мне в правую
руку.
- Давайте остановимся, - попросила я, - боюсь упасть.
- Шагай!
Я глотнула немного воды, но желудок взбунтовался, я поперхнулась, и
вода потекла по подбородку. Я ведь так давно ничего не ела. Он дал мне
ломтик черствого хлеба и кусок пармезана. Это было вкусно, особенно сыр,
соленый и твердый. Но желудок отказывался принимать что бы то ни было, и я
не сумела проглотить ни кусочка. Я пыталась, я поверить не могла, что
психологическое состояние может так влиять на главные физиологические
потребности. Разве не должно быть все наоборот? В конце концов я просто
оставила прожеванную пищу во рту и ждала, пока она совсем размокнет и стечет
капля за каплей по пищеводу. Проделала так шесть или семь раз, пока все не
съела, и, когда предлагали, старалась пить больше воды. Надо беречь силы. К
тому времени я была уверена, что они ошиблись и отпустят меня. Я приказала
себе подчиняться им во всем: едва касалась рюкзака левой рукой, еще ниже
опустила голову и нащупывала дорогу ногами, стараясь не споткнуться, чтобы
не разозлить их, а главное - чтобы не пораниться, ведь мне придется довольно
долго идти одной, когда меня освободят.
Я остановилась, когда остановился Рюкзак. Я слышала, как удаляются по
тропинке его шаги, - он отошел по нужде. Второй приставил мне ружье к спине.
Не знаю, куда, по его мнению, я могла убежать, - я покорно стояла, опустив
голову, до возвращения Рюкзака. Тот вновь встал впереди меня, Ружье вернул
мою руку на прежнее место и тоже отошел по нужде. И только тогда я поняла,
что с нами нет Никотиновых Пальцев. Я подала знак, что тоже хочу в туалет.
- Садись прямо здесь. Слева.
Справа все еще обрывался круто вниз склон - можно было упасть. Я
прикрывалась пальто, изо всех сил стараясь не шлепнуться и не намочить полы.
Ничего не видела, но чувствовала себя ребенком, который, хотя ему уже
невтерпеж, боится уколоться о шипы, обжечься крапивой, порезаться осколком.
Однако вокруг не было ничего, кроме короткой колючей травы, припорошенной
снегом, да ледяного ветра, пробиравшего до костей.
От одной мысли, что меня освободят, в голове прояснилось и мозг начал
бешено работать. Мы, должно быть, взбирались на холм или гору, и все это
время обрыв был справа от нас - значит, мы не меняли направления. В таком
случае, это было не просто движение по кругу. Я решила, что мы обогнем холм,
в какой-то точке повернем назад, пройдя достаточно долго, чтобы сбить меня с