"Магдален Нэб. Невинные " - читать интересную книгу автора

- Мы не скажем твоей матери, так будет лучше всего. Мы ей не скажем.
- Все будет хорошо. Со временем тебе станет легче.
Голоса кричавших стихли. Больше инспектора и его сержанта никто не
беспокоил.
Им незачем было спешить обратно на работу, и они пошли через сады.
Лоренцини обо всем позаботится. О чем волноваться? Эспозито просто
расстроился, и ему нужно отдохнуть. Только и всего. Они должны проявлять
деликатность. Они шли рядом, и инспектор говорил с ним, ободрял,
поддерживал. Неважно, что он не слышал собственных слов и что Эспозито тоже
их не слышал. Важно было слышать голос, близкий, утешающий.
Тьма уже успела рассеяться. Виден был каждый булыжник, каждый листок.
Двойной ряд горшков с лимонными деревьями тянулся через пруд к Посейдону на
его острове. Сцена была так ярко освещена, что лимоны сверкали, а в зеленой
воде мелькали оранжевые блики.
- Нет. Кинь хлеба, но в воду не лезь.
- Смотри, какая громадина! Сейчас она тебя проглотит!
- Нет, не проглотит, скажи, папа?
- Нет. Это они тебя дразнят. Пойдем отсюда.
Эспозито покорно отошел, притихнув.
- Мы можем посидеть, если ты устал. Вот каменная скамья, гладкая и
очень удобная.
Но они не остановились. Солнце приятно грело инспектору висок. Но что
же Эспозито? Его красивый профиль по-прежнему улыбался, а другая сторона
лица?
- Мне уже лучше, - произнес Эспозито.
Они повернули направо и стали подниматься.
- Нет... не ходи туда. Тебе туда нельзя.
Эспозито не слушал. Инспектор чувствовал, как в душе его расползаются
холод и печаль.
- Подожди... Пойдем обратно.
Но он знал, что они не могут. Они поднимались, пока не добрались до
сада, и Эспозито приблизился к толпе ожидавших.
- Нет...
Эспозито погружался в мелкий пруд. Голос Форли подробно описывал
происходящее, хотя его самого там не было. Инспектор понимал, что голос,
наверное, записан на магнитофон, и он был доволен, потому что Форли понимает
мертвых.
- Одной капли воды будет достаточно, вот увидите.
Эспозито сунул ствол себе в нос. Ствол выглядел как водяной пистолет,
но это была его "беретта" девятого калибра. Одна сторона его лица оставалась
безупречно красивой, карий глаз приветливо смотрел на инспектора. Но затем
лицо раскололось пополам прямо по центру, и вторая сторона отделилась, глядя
мертвой полумаской в противоположную сторону, на толпу, и оставив посередине
красно-белое месиво. Репортеры бросились вперед, засверкали вспышки,
вспышки, вспышки...

- Билеты, пожалуйста!
Инспектор вздрогнул и проснулся. Восходящее солнце через стекло светило
ему прямо в глаза. За окном быстро мелькали черные телеграфные столбы. Поля,
простиравшиеся до горизонта, были еще молочно-белыми. Глаза у инспектора