"Владимир Набоков. Звонок" - читать интересную книгу автора

вообразить ее лицо, но мысли упорно не окрашивались, и он никак
не мог собрать в живой зрительный образ то, что знал умом: ее
худую, высокую, как бы некрепко свинченную фигуру, темные
волосы с налетом седины у висков, большой бледный рот,
потрепанный макинтош, в котором она была в последний раз, и
усталое, горькое, уже старческое выражение. которое появилось
на ее увядшем лице в те бедственные годы. Пятьдесят первый
номер. Еще восемь домов.
Он спохватился вдруг, что волнуется нестерпимо, до
неприличия,- куда больше, чем в тот миг, например, когда
лежал, страшно потея, уткнувшись боком в скалу, и целился в
налетающий вихрь,- в белое чучело на чудесной арабской лошади.
Не доходя до пятьдесят девятого номера, он остановился, вынул
трубку и резиновый мешочек с табаком, набил трубку медленно,
тщательно, не выронив ни одной табачной стружки,- поднес
спичку, потянул, посмотрел, как взбухает огненный холмик,
набрал полный рот сладковатого, щиплющего язык дыма, осторожно
выпустил его - и не спеша, крепкими шагами, подошел к дому.
На лестнице было так темно, что раза два он споткнулся.
Добравшись в густом мраке до первой площадки, он чиркнул
спичкой и осветил золотистую дощечку подле двери. Не та
фамилия. Странное имя "Баб" он нашел только гораздо выше.
Огонек обжег ему пальцы и потух. Фу ты, как сердце стучит... Он
в темноте нащупал кнопку и позвонил. Затем вынул трубку из
зубов и стал ждать, чувствуя, как мучительная улыбка разрывает
ему рот.
- И вот - что-то звукнуло за дверью, раз, еще раз - и,
как ветер, качнулась дверь. В передней было так же темно, как
на лестнице, и из этой темноты к нему вылетел звучный и веселый
голос. "У нас во всем доме погасло электричество,- прямо
ужас",- и он мгновенно узнал это долгое, тягучее "у" в "ужасе"
и мгновенно по этому звуку восстановил до малейших черт ту,
которая, скрытая тьмой, стала в дверях.
- Правда,- ни зги не видать,- усмехнулся он и
шагнул к ней.
Она так ахнула, будто кто-то с размаху ударил ее. Он
отыскал в темноте ее руки, плечи, толкнул что-то (вероятно,
подставку для зонтиков).
- Нет-нет-нет- это невозможно, это невозможно...-
быстро-быстро повторяла она и куда-то пятилась.
- Да постой же, мама, постой же,- сказал он,- и опять
стукнулся (на этот раз о полуоткрытую дверь, которая со звоном
захлопнулась). - Это с ума можно сойти... Коленька, Коль... Он
целовал ее в щеки, в волосы, куда попало,- ничего не видя в
темноте, но каким-то внутренним взором узнавая ее всю, с головы
до пят,- и только одно было в ней новое (но и это новое
неожиданно напомнило самую глубину детства,- когда она играла
на рояле) - сильный, нарядный запах духов,- словно не было
тех промежуточных лет, когда он мужал, а ока старела, и не
душилась больше, и потом так горько увядала,- в те бедственные