"Владимир Набоков. Королек" - читать интересную книгу автора

еще пожалуй улетит.
Голос Анны: - Густав, отстань от него. Потом не
удержишься, сам знаешь,- вспомни, что раз было, когда ты с
каменотесом...
- Молчи, стерва, он знает, что нужно! (Это голос Антона).
Теперь до области света, где можно уже различить и листву
каштана, и кажется тумбу, а там, слева, мост,- до этого
замершего, умоляющие света,- теперь, теперь не так уж
далеко... Но все-таки не следует бежать. И хотя он знал, что
это оплошно, гибельно, он помимо воли, внезапно взлетев и
всхлипнув, ринулся вперед.
Он бежал и будто хохотал на бегу. Густав его настиг в два
прыжка. Оба упали, и среди яростного шороха и хруста был один
особенный звук, скользкий, раз, и еще раз - по рукоять,- и
тогда Анна мгновенно убежала в темноту, держа в руке свою
шляпу.
Густав встал. Романтовский лежал на земле, кашлял и
говорил по-польски. Все оборвалось. - А теперь айда,- сказал
Густав.- Я его ляпнул. - Вынь,- сказал Антон.- Вынь из
него. - Уже вынул,- сказал Густав.- Как я его ляпнул! Они
бежали, но не к свету, а через темный пустырь, а когда, обогнув
кладбище, вышли в переулок, то переглянулись и пошли обычным
шагом.
Придя домой, они тотчас завалились спать. Антону
приснилось, что он сидит на траве и мимо него плывет баржа.
Густаву ничего не приснилось.
Рано утром явились полицейские, они обыскивали комнату
убитого и кое о чем расспрашивали Антона, вышедшего к ним.
Густав остался в постели - сытый, сонный, красный, как
вестфальская ветчина, с торчащими белыми бровями.
Погодя полиция ушла, и Антон вернулся. Он был в
необыкновенном состоянии, давился смехом и приседал, беззвучно
ударяя 'кулаком по ладони.
- Вот умора!- сказал он.- Знаешь, кто он был? Королек!
Королек по-ихнему значило фальшивомонетчик. И Антон
рассказал, что ему удалось узнать: состоял в шайке,
оказывается, и только что вышел из тюрьмы, а до того рисовал
деньги; вероятно, его пырнул сообщник.
Густав потрясся от смеха тоже, но потом вдруг переменился
в лице:
- Подсунул, надул мошенник! - воскликнул он и нагишом
побежал к шкалу, где хранилась копилка.
- Ничего, спустим,- сказал Антон.- Кто не знает, не
отличит.
- Нет, каков мошенник,- повторял Густав. Мой бедный
Романтовский! А я-то думал вместе с ними, что ты и вправду
особенный. Я думал, признаться, что ты замечательный поэт,
принужденный по бедности жить в том черном квартале. Я подумал,
судя по иным приметам, что ты каждую ночь - выправляя стих или
пестуя растущую мысль - празднуешь неуязвимую победу над