"Владимир Набоков. Королек" - читать интересную книгу автора

- Сам ты скучный,- возразила она хмуро, а потом тихо
засмеялась, вспомнив миленькое дитя.
Сзади, все на том же расстоянии, текли за ними братья. Оба
были мрачны. Оба накачивались мрачной энергией. Антон мрачно
сказал:
- Это все-таки не дело - гулять с чужой невестой. -
Особенно в субботний вечер,- сказал Густав. Пешеход,
поровнявшись с ними, случайно взглянул на их лица и невольно
пошел скорее.
Вдоль заборов ночной ветер гнал шуршащий мусор. Места
пустынные и темные. Слева, над каналом, щурились кое-где
огоньки. Справа наспех очерченные дома повернулись к пустырю
черными спинами. Через некоторое время братья ускорили шаг.
- Мать и сестра в деревне,- говорила Анна тихо и
довольно уютно среди мягкой ночи.- Когда выйду замуж, может
быть съездим туда к ним. Моя сестра прошлым летом...
Романтовский вдруг обернулся.
- Прошлым летом выиграла в лотерею,- продолжала Анна,
машинально оглянувшись тоже.
Густав звучно свистнул.- Ах, да это они! - воскликнула
Анна и радостно захохотала.- Ах-ах, какие!..
- Доброй ночи, доброй ночи,- сказал Густав торопливым
запыхавшимся голосом.- Ты что тут, осел, делаешь с моей
невестой? - Ничего не делаю, мы были...
- Но-но,- сказал Антон и с оттяжкой ударил его под
ребра.
- Пожалуйста, не деритесь. Вы отлично знаете... -
Оставьте его, ребята,- сказала Анна со смешком. - Должны
проучить,- сказал Густав, разгораясь и с нестерпимым чувством
предвкушая, как он тоже сейчас по примеру брата тронет эти
хрящики, этот хрустящий хребет.
- Между прочим, со мной однажды случилась смешная
история,- скороговоркой начал Романтовский, но тут Густав
принялся в ребра ему ввинчивать, ввинчивать все пять горбов
своего огромного кулака, и это было совершенно неописуемо
больно. Отшатнувшись, Романтовский поскользнулся, чуть не упал,
упасть значило бы тут же погибнуть.
- Пускай убирается,- сказала Анна. Он повернулся и,
держась за бок, пошел вперед, вдоль темных, шуршащих заборов.
Братья двинулись за ним, почти наступая ему на пятки. Густав,
томясь, рычал, это рычание вот-вот могло превратиться в прыжок.
Далеко впереди сквозил спасительный свет - там была
освещенная улица,- и хотя должно быть это горел всего один
какой-нибудь фонарь, она казалась, эта пройма в ночи,
изумительной иллюминацией, счастливой, лучезарной областью,
полной спасенных людей. Он знал, что если пуститься бежать, то
все будет кончено, ибо невозможно успеть добежать; надо
спокойно и ровно идти, так может быть дойдешь, и молчать, и не
прикладывать руки к горящему боку. Он шагал, по привычке
взлетая, и казалось, он это делает нарочно, чтобы глумиться,-