"Владимир Набоков. Лик" - читать интересную книгу автора

сквозь рассыпчатую завесу, то сразу столкнулся с Колдуновым,
Тот поздоровался с ним без прежнего пыла, а скорее
насмешливо.
- Не! Теперь уж не отвертишься,- сказал он, крепко взяв
Лика за руку.- Пойдем-ка. Посмотришь, как я живу и работаю.
- Вечером спектакль,- возразил Лик,- и завтра я уезжаю!
- То-то и оно, милый, то-то и оно. Хватай! Пользуйся!
Другого шанса никогда не будет. Карта бита! Иди, иди.
Повторяя отрывистые слова, изображая всем сеоим
непривлекательным существом бессмысленную радость человека,
дошедшего до точки, а, может быть, и перешедшего ее (плохо
изображает, смутно подумал Лик), Колдунов быстро шел да
подталкивал слабого спутника. В угловом кафе на террасе сидела
вся компания артистов и, заметив Лика. его приветствовала
перелетной улыбкой, которая, собственно, не принадлежала ни
одному из них, а пробежала по всем губам, как самостоятельный
зайчик.
Колдунов повел Лика влево и вверх по маленькой кривой
улице, испещренной там и сям желтым и тоже каким-то кривым
солнцем. В этом нищем старом квартале Лик не бывал ни разу.
Высокие, голые фасады узких домов словно наклонялись с обеих
сторон, как бы сходясь верхушками, иногда даже срастались
совсем, и получалась арка. У порогов возились отвратительные
младенцы; всюду текла черная, вонючая водица. Вдруг, переменив
направление, Колдунов втолкнул его в лавку и подобно многим
русским беднякам, щеголяя самыми дешевыми французскими
словечками, купил на деньги Лика две бутылки вина. При этом
было очевидно, что он тут давно задолжал, и теперь во всей его
повадке, в грозно приветственных восклицаниях, на которые ни
лавочник, ни теща лавочника никак не откликнулись, было
отчаянное злорадство, и от этого Лику стало еще неприятнее. Они
пошли дальше, свернули в переулок, и, хотя казалось, что
мерзкая улица, по которой они только что поднимались, была
последним пределом мрачности, грязи, тесноты, проход этот с
вялым бельем, висевшим поперек верхнего просвета, изловчился
выразить еще худшую печаль. Там-то, на углу кривобокой
площадки. Колдунов сказал, что пойдет вперед, и, покинув Лика,
направился к черной дыре раскрытой двери. Одновременно из нее
выскочил белокурый мальчик лет десяти, но, увидя наступающего
Колдунова, побежал обратно, задев по пути грубо звякнувшее
ведро. "Стой, Васюк",- крикнул Колдунов и ввалился в черное
свое жилище. Как только он вошел, оттуда послышался
остервенелый женский голос, что-то кричавший с мучительным и,
должно быть, привычным надсадом, но вдруг пресекся, и через
минуту Колдунов выглянул, мрачно маня -Лика.
Лик попал прямо с порога в комнату, низкую и темную, с
каким-то мало понятным расположением голых стен, точно они
расползлись от страшного давления сверху. Она была полна
бутафорской рухлядью бедности. На вогнутой постели сидел
давешний мальчик; громадная белобрысая женщина с толстыми