"Владимир Набоков. Уста к устам" - читать интересную книгу автора

до последней Илья Борисович кротко поднял глаза и спросил:
- Почему, скажите, стоит "был бы", а не "будет", ведь я
же им даю с радостью,- или это просто для изящества оборота?
- Нет, тут, к сожалению, другое,- ответил Евфратский-
Вероятно они из гордости скрывают. Но дело в том, что журналу
крышка- да, это на днях выяснилось Публика, знаете, читает
всякое дерьмо, а "Арион" рассчитан на требовательного читателя.
Вот и получается...
- Я уже это слышал,- с тревогой сказал Илья Борисович -
но я думал, это клевета конкурентов или невежество Неужели
второго номера не будет? Это же ужасно.
- Денег нет. Журнал бессеребреный, идеалистический-
такие, увы, погибают.
- Но как же, как же! - крикнул Илья Борисович, всплеснув
руками.- Ведь они одобрили мою вещь, ведь они хотели бы ее
напечатать!.. - Да не повезло,- равнодушным голосом произнес
Евфратский.- А скажите, Илья Борисович..- и он заговорил о
другом. Ночью Илья Борисович плотно подумал, кое-что сам с
собой обсудил и. позвонив утром Евфратскому, поставил ему
некоторые вопросы финансового свойства. Евфратский отвечал
вяло, но черезвычайно точно. Илья Борисович подумал еще, и на
следующий день сделал Евфратскому
предложение для передачи "Ариону". Предложение было
принято, и Илья Борисович перевел в Париж некоторую сумму. В
ответ на это он получил письмо с выражением нашей живейшей
благодарности и с сообщением, что вторая книга выйдет через
месяц. Постскриптум заключал вежливую просьбу: "Позвольте нам
подписать роман не И. Анненский, как Вы предлагаете, а Илья
Анненский". "Вы совершенно правы,- ответил Илья Борисович.- Я
просто не знал, что уже есть литератор, пишущий под этим
именем. Радуюсь, что мой роман увидит у Вас свет. Будьте
добреньки, как только выйдет журнал, вышлите мне пять
экземпляров". (Он имел в виду старуху-родственницу и двух-трех
деловых знакомых. Сын по-русски не читал.)
Тут начался период в жизни Ильи Борисовича, который
острословы обозначили коротким термином "кстати". То в книжной
лавке, то на каком-нибудь собрании, то просто на улице,
подходил к вам с приветом ("A! Как живете?") малознакомый,
приятный и солидный на вид господин в роговых очках, заводил с
вами разговор о том и о сем, заметно переходил от того и сего к
литературе и вдруг говорил: "Кстати..."; при этом его рука
судорожно ныряла за пазуху и мгновенно извлекала письмо, "Вот,
кстати, что мне пишет Галатов - знаете? Галатов, русский
Джойс". Вы берете письмо и читаете: "...редакция в полном
восторге... наших классиков... украшением..." "Спутал мое
отчество,- говорит Илья Борисович с добродушным смешком.-
Знаете- писатель... Рассеянный... А журнал выйдет в сентябре,
прочтете мою вещицу). И спрятав письмо, он прощается с вами и
озабоченно спешит дальше.
Литературные неудачники, мелкие журналисты, корреспонденты