"Владимир Набоков. Случайность" - читать интересную книгу автора

нестерпимо обидно. Лучше вовсе не обедать, чем сидеть против
этого чудовищного нахала. Принял ее Бог знает за кого. Только
потому, что она красит губы... - Что вы, голубушка?.. Не идете
обедать? Ухтомская держала бутерброд. Из-под хлебного ломтя,
как розовый язык, торчал кусок ветчины.
- Не пойду. Расхотелось. Простите меня - я буду спать.
Старуха удивленно подняла тонкие брови. Потом продолжала
жевать.
А Елена Николаевна откинула голову и притворилась, что
спит. Вскоре она и впрямь задремала. Бледное, утомленное лицо
се изредка подергивалось. Крылья носа, там, где сошла пудра,
блестели. Ухтомская закурила папиросу с длинным картонным
мундштуком.
Спустя полчаса вернулся оливковый господин, невозмутимо
сел в угол свой, покопал зубочисткой в задних зубах. Потом
прикрыл глаза, поерзал, занавесил голову подолом пальто,
висевшего на крюке у окна. Еще через полчаса поезд замедлил
ход. Прошли, как призраки, фонари вдоль запотевших окон. Вагон
остановился, протяжно и облегченно вздохнув. Стало слышно, как
кто-то кашляет в соседнем отделении, как побегают шаги по
платформе. Поезд простоял долго - по-ночному перекликались
далекие свистки,- потом раскачнулся, двинулся.
Елена Николаевна проснулась. Ухтомская дремала, открыв
черный рот. Немецкой четы уже не было. Господин с лицом,
покрытым пальто, спал тоже, уродливо раскоряча ноги.
Она облизала запекшиеся губы. Устало приложила руки ко
лбу. И вдруг вздрогнула: с четвертого пальца исчезло кольцо.
Мгновенье она неподвижно глядела на свою голую руку.
Затем, с бьющимся сердцем, растерянно и торопливо стала шарить
по сиденью, по полу. Глянула на острое колено господина.
- Ах, Господи, конечно... На площадке ресторана... Когда
руку отдернула...
Она выскочила из купе; шатаясь, сдерживая слезы, быстро
дыша, побежала по проходам... Один вагон... второй...
спальный... мягкий ковер... Дошла до конца международного и
сквозь заднюю дверь увидела - просто - воздух, пустоту,
ночное небо, черным клином убегающий путь.
Она подумала, что спутала, не в ту сторону пошла...
Всхлипнув, повернула назад.
Рядом, у двери уборной, стояла старушка - в сером
переднике, с повязкой на рукаве - похожая на сиделку. Держала
ведерцо, в нем торчала кисть.
- Отцепили,- сказала старушка и почему-то вздохнула,- в
Кельне другой будет.

x x x

В вагоне-ресторане, оставшемся под сводами дремучего
ночного вокзала, лакеи убирали, подметали, складывали скатерти.
Лужин, кончив работу, вышел на площадку и встал в пройме двери,