"Юрий Нагибин. Ночной дежурный" - читать интересную книгу автора

глаза.- Зарядка в семь тридцать...- он вопросительно глянул на Егора
Петровича, тот снова кивнул, мол, продолжай, и парень, запинаясь, путаясь и
поправляясь, дочитал весь длинный перечень до конца.- Отход ко сну в
двадцать три ноль-ноль.
- Время знаешь? - спросил Егор Петрович, заряжая мундштук новой
сигаретой.- Сколько сейчас?
- Двенадцатый...- парень поднес к глазам наручные часы и поправился.
- Двадцать три часа восемь минут.
- То-то... Нарушение режима. А как положено с нарушителями?
- Да нешто я один?..-беспомощно сказал парень.
- На других нечего кивать,- наставительно произнес Егор Петрович,
окутываясь синим дымом.- С другими и разговор другой. Мы твой проступок
обсуждаем, как он есть грубейшее нарушение правил внутреннего распорядка.
Нарушитель карается лишением путевки и выдворением из зоны отдыха.
Какая-то запоздавшая пара подняла шум за дверью, требуя, чтобы
впустили. Егор Петрович не спеша пересек вестибюль, всмотрелся сквозь
отражающее стекло и отпер.
- Они вон хуже моего опоздали,-сказал парень.
- Ты за других не переживай. Ты за себя переживай. Мы с тобой как
условились? В номере -хоть залейся. Наружу - ни шагу.
- Да ты что, Егор Петрович?.. Я в рот не брал!.. Говорю, на санках
катался... на длинных санках! - Он особенно напирал на последнее
обстоятельство, то ли находя в нем подтверждение своей честности, то ли
потрясенный отроду не виданными металлическими санками с удлиненными сзади
полозьями, на которых можно было, разогнавшись, ехать, держась за высокую
спинку сиденья.
- Я тебе одно, ты мне другое! - расстроился Егор Петрович. -Тебе про
Фому, а ты про Ерему. Ты опоздал? Опоздал. Нарушение это? Нарушение. Должон
я рапорт подать? Должон. Подлежишь ты отчислению? Подлежишь. А
уж выпивши ты или нет - дело твое. Если хочешь знать, далее хуже, что с
трезва такое позовляешь. И чего ты гордишься-то? "В рот не брал!.."
Мы-то знаем, как ты не берешь. Нешто не так?
Парень понурился. Я не мог понять, почему он, такой молодой и крепкий,
тушуется перед этим недомерком. На румяной щеке парня, над пухлой, как у
ребенка, верхней губой темнела родинка, из которой рос золотой волос,
завившийся спиралью. В растерянности он то и дело дергал этот волос,
растягивая его на вершок. Возможно, то был его талисман, призванный
помогать в беде. Видать, сходная мысль проникла и под фуражку ночного
дежурного.
- И чего ты себя за волос дергаешь? Не испугались. Видали мы и с
волосом, и с чем похуже.
- Да нет... Я так... Извини, конечно, Егор Петрович.-И тут его озарила
спасительная идея.-Хочешь, лестницу вымою?..
- Дурной ты, ей-богу! - все еще недовольно, но словно бы чуть
смягчившись, сказал Егор Петрович.-Воспитывай таких!.. Ладно, ступай. А
распорядок дня подучи. В армии служил?.. Устав назубок знал?.. То-то и оно!
Вот так же вызубри распорядок. Чтоб ночью разбудили, а ты как
по-писаному!..
- Сделаем! - жалко повеселел парень и рысцой устремился к себе в номер.
Эта сцена приоткрыла мне характер дежурного. Трудный случай. Его не