"Юрий Нагибин. Сауна и зайчик" - читать интересную книгу автора

Собравшиеся слегка оторопели. А разве было когда-либо лучше с кормами?
Хуже бывало, а лучше сроду не было. И ничего, всегда с честью выходили...
Свезем все корма в "Рассвет" и покажем.
- А если он еще куда сунется?
- Что с тобой, Сергей Максимыч, ты, видать, переустал. Куда он сунется?
Нечто проедешь?.. В "Зарю новой жизни" еще можно -на листе железа трактором
дотащить, а в остальные - жди зимника.
- На листе железа он не проедет. Да и нет такого листа - под лимузин.
Глупостями мне голову не забивайте. А продумать надо...
- Обратно, Сергей Максимыч, зря сердечко тратишь: как всегда принимали,
так и сейчас примем. Сауна со всем, что полагается...
- А есть у нас "что полагается"?
- Как не быть? Область поможет, если что. Набольший, поди, тоже
пожалует?
- Нет. Едут к нам напрямик.
Тут собравшиеся озадачились.
- Напрямик?.. Это что-то новое!..
- А я о чем толкую? - затосковал Первый. - Мы-то с вами старые, а
там новое... Ветер перемен. В том-то и закавыка!..
- Никакой закавыки нет. Пусть там новое-разновое, нашу Лерку не
перешибить. Кто еще так ублажит?
Сергей Максимович вспомнил свежие икры, ямочки на локтях, чуть сонные
серо-голубые с поволокой глаза и понял, что возле Лерки-саунщицы стихнет
ветер любых перемен. Да и какие могут быть перемены, только тронь - все
завалится. И все же дело не так просто: изменить ничего нельзя, но дров
наломать можно...
Конечно, ни "Путь к коммунизму", ни "Заря новой жизни", ни "Имени XIV
партконференции" не хотели отдавать корма, несмотря на угрозы и заверения,
что все до последней соломинки будет возвращено, как только отбудет Высокий
гость. Каждый год одна и та же канитель. Пришлось пообещать директору "Зари"
путевку в сочинский санаторий, директору "Пути" - покрышки для "Волги",
директору "Имени XIV партконференции" - ордер на дамские сапожки фирмы
"Пеликан".
За сутки корма перевезли на платформах, которые тащили армейские
вездеходы. Рев стоял такой, будто танковая армия шла в наступление. И
впервые Сергей Максимович призадумался над тем, что все это происходит в
открытую, на глазах тысяч людей, и ни для кого не секрет, для чего
производится операция. Неужели никто не толкнет донос? Но ведь это
повторяется каждый год, и шороха до сих пор не наблюдалось. А доносы,
конечно, были, их писали в первую очередь директора "обиженных" совхозов,
анонимные, разумеется. Они ровным счетом ничего не теряли от временной
разлуки с сеном, но им обидно было, что "Рассвет" всегда на виду, хотя он
ничуть не лучше. А что тут поделаешь - начальство приезжает или осенью или
ранней весной, когда разверзаются хляби небесные, зимой и летом тут делать
нечего, только работе мешать.
"Рассвету" повезло - он подгородний, к нему ведет булыжная шоссейка. Да
нешто одни директора пишут доносы? Все, обиженные жизнью,- а разве есть
необиженный?-строчат "заявления". Вот какое деликатное слово придумали для
иудиного греха! Выходит, наверху обо всем сведомы и... молчат. Что же
получается: мы, на местах, все знаем, в области знают, в центре тоже знают,