"Евдокия Нагродская. Гнев Диониса [love]" - читать интересную книгу автора

грустные, и верьте физиономистике после этого.
- У вас удивительный талант. Вы счастливая женщина, сударыня, -
говорит он мне, с поклоном возвращая альбом.
- Вы очень любезны. Я не знаю, каков мой талант, но что я счастливая
женщина - это верно. Он почтительно склоняет голову.
- Приветствую счастливого человека! Это такая редкость.
Я опять злюсь, мне все мои слова кажутся ужасно глупыми - я бросаю
альбом на сиденье и берусь за газету.
Я силюсь понять, что я читаю. Поминутно меняю положение. Мне душно и
жарко. Мысли путаются, Нет, не нужно было уезжать при такой слабости. Не
надо было слушаться доктора и ехать из Петербурга, не надо было слушаться
своего сердца и ехать к Илюшиной семье.
Ну, не буду думать. Как приеду, засяду за работу, засяду за этюды,
напишу для Ильи семейный портрет - то-то обрадуется! Напишу ему и
исправника акварелью - он любит веселый жанр.
- У тебя, Танюша, есть качество, редко встречающееся в женщине, -
юмор, - говорит мне часто Илья, Он смеется, что у меня много мужского в
характере.
А это развилось у меня от самостоятельной жизни, от моих занятий. Я
люблю все прекрасное, но как-то не по-женски. Для меня, например,
прекрасно машинное отделение какой-нибудь фабрики, у меня захватывает дух
и выступают слезы умиления, когда я читаю о каком-нибудь научном открытии
или вижу талантливое техническое изобретение. Я нахожу грандиозную поэзию
в математике. Отсутствие мелочности во мне переходит слегка даже в
беспорядочность, а рядом с этим я люблю красивые тряпки, драгоценные
камни, цветы... Нет, цветы я люблю не по-женски, ухаживать я за ними не
стану, я люблю украшать ими комнату и свою собственную особу, чтобы
любоваться на них! Я люблю цветы, как красивых женщин. Я очень люблю
красивых женщин, даже более, чем цветы. Как много у нас красивых женщин,
гораздо больше, чем где-либо, а красивых мужчин я почти у нас не видала -
это ужасно бросается в глаза в многолюдных собраниях.
Что за массу очаровательных женских лиц видишь на наших петербургских
балах! Некоторых прямо хочется поцеловать. Мне очень часто хочется
поцеловать красивое женское лицо, мужское никогда... А сегодня? Я поднимаю
глаза на моего соседа - он внимательно читает. Я тихонько беру альбом и,
закрывшись газетой, быстро украдкой черчу его наклоненное над книгой лицо,
Поезд замедляет ход. Станция. Я быстро захлопываю альбом. Мой спутник тоже
поднимается.

***

Я сижу в буфете и ем борщ. Вот в чем дело! Я была голодна, оттого и
нервничала. Сегодня я не завтракала - так расстроила меня разлука с Ильей.
Мне вдруг делается легко и весело. Я посматриваю кругом на суетящихся
людей; ищу в толпе красивые и типичные лица, любуюсь лучами заходящего
солнца, красиво падающими на массу стаканов на буфетной стойке, Какой
красивый блик на лиловой блузке этой дамы у окна...
- Ну, можно ли быть такой неосторожной! - говорит кто-то, и рука в
серой шведской перчатке кладет рядом со мной мою сумочку.
Вот так штука! Как я могла обронить ее, выходя из вагона? Положим,