"Яков Наумов, Андрей Яковлев. Двуликий Янус " - читать интересную книгу авторакак-никак пусть заместителем начальника продсклада, но он остался в рядах
Советской Армии. А ведь могли признать полностью негодным к военной службе и демобилизовать вчистую. На таком решении настаивал один из членов комиссии, этакий ехидный майор медицинской службы с седенькой бородкой клинышком. Ничего, обошлось. И начальник попался Константинову неплохой - капитан Попов. Иван Степанович. Был Попов уже в возрасте, лет сорока, в действующую армию не попал из-за каких-то застарелых болезней, рвался, как и Константинов, на фронт и откровенно томился службой в тылу, но при всем этом к служебным своим обязанностям относился рьяно и продсклад содержал в образцовом порядке. Вот и вчера, когда у Константинова впервые появилось подозрение и он поделился своими мыслями с начальником, Попов выслушал его самым внимательнейшим образом и сразу же отправился в городскую комендатуру, прихватив с собой и Константинова. Правда, в комендатуре получился сплошной конфуз. Пожилой подполковник, хватавшийся поочередно то за одну, то за другую трубку беспрестанно трещавших телефонных аппаратов, не выслушав толком Попова, накричал на него, а Константинову вовсе не дал и рта раскрыть. - Вам что, - шумел подполковник, - делать нечего? Эти самые... как их... Малявкин и Гитаев - кто? Боевые офицеры! С фронта. Документы, вы сами говорите, в порядке. И аттестаты в порядке. Так какого рожна вам надо?! Только морочите людям голову! От дела отрываете. Одурели вы, что ли, отсиживаясь в тылу, на своем продскладе? Константинов увидел, как при последних словах подполковника лицо Попова начало багроветь, а левая щека предательски задергалась. Он медленно - Товарищ подполковник, кто дал вам право... Я... - Что? - повысил голос подполковник. - Что-о? Вы, никак, капитан, собираетесь разъяснять мне мои права? Учить вздумали?.. Вы забываетесь, товарищ капитан! - Подполковник помолчал и минуту спустя уже спокойнее добавил: - Смотрите, в другой раз хуже кончится, а сейчас - всё. Можете быть свободны. Когда они вышли из комендатуры, Константинов не мог скрыть своего смущения: вина-то была его, а не Попова, это он подал капитану мысль, что с Гитаевым и Малявкиным не все чисто. Но Попов только рукой махнул: "Ладно! Чего уж там. Оба мы с тобой поторопились. Ведь фактов-то у нас никаких..." Фактов действительно не было ни у Константинова, ни тем более у Попова, который, кстати, с Гитаевым и Малявкиным вроде бы и вовсе не имел дела: документы и выдачу продуктов по аттестатам оформлял Константинов. Что же насторожило лейтенанта? Что вызвало у него подозрение? В том, что два офицера - старшие лейтенанты Гитаев и Малявкин - дважды являлись сами, без солдат, чтобы получить довольствие на целое отделение, ничего из ряда вон выходящего не было. Такое в практике Константинова случалось. Не было ничего подозрительного и во внешнем виде старших лейтенантов, в их поведении, в присущих фронтовикам соленых шуточках с этакой долей ухарства: нам, мол, сам черт не брат! Если что Константинову и не понравилось, вызвало сомнение, так это уж слишком длительное и малопонятное пребывание в столице двух офицеров с отделением солдат в такие дни, когда, судя по сводкам Совинформбюро, развернулись жестокие бои на Орловско-Курском и Белгородском направлениях. Тут каждый боец на счету, а эти сидят в Москве и сидят; сперва |
|
|