"Яков Наумов, Андрей Яковлев. Схватка с Оборотнем" - читать интересную книгу автора

беспокоить не будем, - сказал полковник, - однако вы, Василий Николаевич,
будьте настороже. Судя по ее поведению, эта женщина что-то знает об
исчезновении мужа. Пока нам трудно предъявить ей какие-либо факты, но они,
конечно, рано или поздно будут у нас в руках, тогда и поговорим с ней. Я
имею в виду факты о его смерти, если таковая в самом деле произошла. Но тело
не найдено. И само отсутствие каких-либо доказательств смерти Дорохова - это
уже кое-что. Ясно, что он хотел кому-то доказать, что покончил с этим
светом. Это, конечно, я говорю о том варианте, если и в дальнейшем его
смерть не подтвердится. Если подтвердится, тогда нам от Дорохова ничего не
будет нужно. Если же в дальнейшем факт смерти будет вызывать сомнение, то в
поисках будем исходить из предположения, что он жив. Версия о том, что он
полковник Соколов, теперь напрашивается сама. Но, - полковник посмотрел на
Луганова, - наша задача не только предполагать, а главным образом - знать. К
этому я вас и призываю, товарищи. Максимум фактов, минимум предположений.
Вопросы есть?
- Нет, товарищ полковник, - сказали оба майора.
- Приступайте, товарищи!

***

Сотрудник Львовского управления КГБ Орлов, которому было поручено дело
Соколова, любил Львов. Он любил бродить по старому городу, любил эти узкие
улочки, где дорога идет внизу, а тротуары порой подняты на человеческий
рост, любил неправильности улиц, их неожиданную запутанность, каменные
лестницы, ведущие вверх к домам.
Архивы Львова несли в себе множество важных и интересных фактов.
Львовщина была многострадальным краем. Это был центр левого рабочего
движения в Польской Галиции и центр украинского национализма, база
бандеровщины и немецкого владычества на оккупированной Украине. И здесь же,
во Львове, сплачивались силы польского шовинизма. Многое-многое переплелось
в древнем городе, и архивы, конечно, отражали лишь часть того, что в нем
происходило.
О лагере, где действовал полковник Соколов, удалось выяснить немного.
Узников, оставшихся в живых, было мало, и разбросала их судьба по всему
огромному Союзу. Те же, кто был рядом, ничего не знали о деятельности
полковника, потому что большинству из них удалось бежать из лагеря до сорок
четвертого года, то есть до появления в нем полковника РОА.
Очень нужны были показания гитлеровских пособников, вахманов и
обервахманов лагеря. Они в большинстве своем набирались из украинских
националистов и безусловно во многом могли бы помочь. Но следов их пока не
было найдено.
- Это просто объясняется, - размышлял Орлов. - Вся эта накипь ушла при
приближении нашей армии в отряды Бандеры. А с этими отрядами нам пришлось
повозиться. В сорок третьем году националисты сильно не поладили с немцами.
Они надеялись на немецкую поддержку, чтобы потом стать хозяевами на Украине,
а немцы использовали их как лакеев. Начались вооруженные столкновения.
Националисты затеяли резню и с поляками. Причем обе стороны вовлекали
крестьян, которые ничего не понимали в том, что происходит. Украинские
националисты дрались против наших партизан, поляков, без разделения их по
политическому направлению, против немцев и против наших войск. Наши