"Яков Наумов, Андрей Яковлев. Схватка с Оборотнем" - читать интересную книгу автора

- Сил-то не хватило, он и ждал там в степи смерти. Лишь бы не в доме,
чтоб нас не погубить, - пояснила старушка. - Ай какой добрый человек был...
Неужто вмер?
- Умер, - сказал Орлов. - Жаль человека.
- Редкий был человек... - вздохнула старушка.
- Вин до нас заихав у сорок пьятом роки, - вспоминал дед. - Як ридный
был... Привез нам подарунков, продуктов. Тогда голодно было. Я кажу: "Костя,
откуда у тоби капитал?" А он смеется: "Весь паек, всю зарплату - все на вас
спустив". Як ридный - одно слово.
Вторым интересным делом для Орлова оказался архив немецкого гестапо
Львовщины. Сохранился он не полностью. Однако среди документов нашлось
крайне любопытное сообщение. В числе работников немецкой комендатуры города
Львова упоминался Ефим Ярцев, шофер легковой машины комендатуры. У него было
воинское звание ефрейтора. Значит, Ярцев был не вольнонаемный, а служитель
врага.
Попалась и еще одна бумага. Рапорт заместителя начальника гестапо по
концлагерям о работе полковника Русской освободительной армии Соколова.
"Основываясь на ваших сообщениях, мы освободили Соколова от нашей
опеки. Коллега оказался необычайно полезен. Уже сейчас, после месяца работы,
он имеет девять кандидатов в нашу армейскую разведшколу. Все люди отобраны
им с профессиональным умением. Полковник отлично знает русскую душу, умеет
влиять на самые сильные характеры. Прошу изложить мне принципы, на которых
мы должны строить с ним совместную работу. Поступает ли он в мое подчинение,
или я должен предоставить ему возможность самостоятельной параллельной
деятельности. В качестве замечания сообщаю, что единственной невыгодной
чертой Соколова считаю его почти неприкрытую неприязнь к украинцам. Он
мешает им работать, отбивает у них лучших людей. Если бы я сам относился с
большим уважением к этой публике, то вмешался бы. Однако вы знаете, господин
группенфюрер, что националисты сейчас крайне ненадежны. Поэтому я до сих пор
не делал замечаний Соколову по этому поводу".
Резолюция, наложенная на этом рапорте, гласила: "Объясните этому
кретину, что Соколов должен работать совершенно сепаратно. Ему ни в коем
случае не мешать, а, наоборот, оказывать всевозможную помощь". Резолюция
скреплялась подписью начальника гестапо Западной Украины.
"Однако немалая фигура этот Соколов, - подумал Орлов, - если немцы так
его опекали".
И он еще азартнее зарывался в бумаги, еще усерднее изучал лабиринты
архивов.

***

Случилось это в Омской области, в большом колхозном селе.
Уполномоченный райконторы "Заготзерно" зашел в сельскую кузницу заказать
засовы для амбаров. Кузнец, громадный, с бугристо выступающими под
промасленной рубахой лопатками, ворочал на наковальне болванку. Рослый
молодой парень-молотобоец мерно бил по ней молотом. Звон и лязг стояли в
кузне. Пыхтел горн.
- Эй, кузнец! - позвал уполномоченный. - Поговорить надо.
Кузнец даже не оглянулся, а парень продолжал вызванивать молотом по
раскаленному докрасна железу.