"Яков Наумов, Андрей Яковлев. Схватка с Оборотнем" - читать интересную книгу автора

болота не хуже нас, знали настроение населения. Наши стали сдаваться в плен.
Была объявлена амнистия всем, кто добровольно сдастся. Я, конечно, не мог
пойти на это. За мной стоял спецлагерь. Но у меня имелись чистые документы,
и осенью я выбрался из леса. У знакомого лесника побрился, отмылся и сел на
первый идущий на восток поезд. Так и попал я в Сибирь.
- Значит, теперь вы раскаиваетесь в своих преступлениях против
советской власти? - Следователь внимательно следил за реакцией
арестованного.
Тот поднял голову, посмотрел на следователя, снова опустил ее.
- Да что толку, что раскаиваюсь, - сказал он, - поздно мне каяться.
Конечно, если б тогда знать, что при Советах такая же жизнь, как и при любой
другой власти, что люди как люди, что работа как работа... Но родись вы на
Галитчине в мое время, гражданин следователь, попади вы в мой круг, я еще не
знаю, не случилось бы с вами того, что со мной случилось...
- Значит, обстоятельства виноваты? Личную вину отрицаете? Разве не было
времени одуматься и кое-что понять, хотя бы в спецлагере?
Арестант молчал.
- На сегодня кончим, - сказал следователь. - Прошу помнить: ваша
откровенность может вам очень помочь.
- Теперь уж чего скрывать? Я запираться не собираюсь.

***

Луганов едва успел обнять вернувшегося из больницы лейтенанта Мехошина,
как позвонил Скворецкий:
- Зайди, Василий Николаевич.
Когда полковник обращался на "ты", все знали: дело особой срочности.
Через минуту Луганов уже был в кабинете полковника.
- Дела такие, - без предисловия приступил к изложению новостей
полковник. - В Омской области обнаружены кое-какие следы войны. Попался один
из бандеровцев, давно и накрепко замаскировавшийся, сменивший фамилию,
устроившийся в Сибири и уже не вызывавший подозрений. Человек этот был
связан с Львовским спецлагерем. Пока это только цветочки, ягодки он нам еще
не выложил. Мы тут поговорили по прямому проводу с генералом Васильевым. Он
считает, что к омским товарищам пора подключать тебя. С Львовскими
документами ты ознакомился, о Соколове знаешь достаточно, так что в омском
оркестре можешь сыграть свою партию. Они берут широко, их этот тип
интересует в связи со всей его деятельностью, тебе же надо выяснить у Коцуры
все о спецлагере и о том, что делал в нем Соколов. Как вы считаете, Василий
Николаевич, - перешел полковник на "вы", - нужно вам лететь в Москву или не
стоит отрываться от Крайска?
- Тут у нас пока все в области предположений, - сказал Луганов. -
Думаю, лететь мне необходимо. Доводы "за": я многое знаю о Соколове и,
следовательно, даже по намеку смогу кое-что понять и угадать, а местным
товарищам надо еще входить в курс этого дела; второе "за": вернулся Мехошин,
и тут он меня вполне заменит.
- Но Мехошин уже пошел по делу резидента. Он же теперь у Миронова?
- У Миронова теперь группа иная. Мехошин отстал, ему все равно, в какую
включаться, а по Дорохову и другим он ведь начал работу, и это он
дорасследовал дело Рогачева.