"Яков Наумов, Андрей Яковлев. Схватка с Оборотнем" - читать интересную книгу автора

- С какой целью был создан на Львовщине спецлагерь? - спросил Луганов.
- Да и сказать трудно - с какой, - говорил Коцура. - Собирали туда
только беглецов из других лагерей. Так что работа наша была трудная. Почти
все охранники были украинские националисты. Мы числились по штатам
эсэсовской украинской дивизии "СС-Галитчина". И должны были выбить из
пленных дух непокорности. Командование требовало, чтобы мы проводили в
лагере вербовку в наши ряды. Однако с этим слабо продвигалось, пленные
организовывали побеги. Конечно, в большинстве случаев их ловили и
расстреливали. Пока ловили бежавших, весь лагерь должен был ждать на ногах.
Некоторые не выдерживали: стояли по десяти-двенадцати часов, раз даже двое
суток. Тех, кто падал, убивали.
- Кроме вас какие-нибудь нацистские службы вербовали людей в лагере?
- Гестапо. Но мы о его работе ничего не знали.
- А власовцы?
- Был там какой-то власовец... Но мы с ним редко встречались. Он,
по-моему, нас, украинцев, ненавидел.
- Узнали бы его по фотографии?
- Едва ли. Я очень редко его встречал. Он, правда, нашими людьми
пользовался для пыток, но мы, вахманы, с ним редко встречались.
- Назовите людей, которые работали вместе с этим власовцем.
- Да вот, - с возбуждением заговорил Коцура, - вот тот Ткачук с ним и
работал! Он в лагере под другой фамилией был. Не помню какой...
- Кущенко?
- Верно, Кущенко. Но эту фамилию он взял для конспирации. У нас так
повелось: чтоб каждый имел другую фамилию. Этот Ткачук был страшный человек.
Его не только пленные, мы боялись. Он был силен чудовищно. И пытал страшно.
Особенно москалей. Люди после его пыток редко выживали. Мы все недоумевали,
как Ткачук служил власовцу - хоть и союзнику, да москалю. А у него чуть не
дружба была с этим власовцем.
- Это тот Ткачук, что встретил вас в Иркутске?
- Он самый. Я так и подозревал, что он меня выдал. Послал небось
анонимку.
- Вот фотографии, - сказал Луганов. - Посмотрите, нет ли знакомых.
Коцура разложил веером фотографии и стал их рассматривать. Луганов
почувствовал, что его охватывает волнение.
Коцура откладывал в сторону фотографии Аверкина, Варюхина, Дорохова,
жены Дорохова.
- Нет, - сказал Коцура, - не знаю никого. Может, даже и встречал, но не
помню.
- Допрос окончен, - сказал Луганов, - идите.
Он очень устал. Опять надежды не сбылись. Сведений о Соколове не
прибавилось.
Вошел следователь из Омского управления.
- Идут дела? - спросил он. Луганов молча покачал головой.
- Ничего, - ободрил его омич, - тут есть еще один тип. Никак его не
раскушу. То как будто хитер и даже умен, то кажется тупицей. Его случайно
обнаружили. Он по тем же делам, что и Коцура. Бандеровец. Убийца. Сам выдал
Коцуру, а о своих делах молчит. Я думаю завтра им устроить очную ставку. Вы
приходите к одиннадцати, может, будет что и по вашему делу.
Утром Луганов вместе со следователем сидел в кабинете и ждал